–Настоящий медведь твою мать, – подумал Овчаренский.
Медвежий образ добавлял армейский ватник и наброшенная сверху плащ-палатка.
–Значит из самой столицы, а Ленина видел? – не замечая недовольства продолжал Иван.
Он был простой до общения русский мужик и тонкостей в разговоре с командиром не уловил.
–Видел! Хватит старшина!
Артём был уже тритий командир в этом взводе, за три неполных месяца. Об этом думать не хотелось, но мрачные мысли не отпускали его, как он не силился их отгонять.
–Как же всё-таки было хорошо дома! Быстрее бы вернуться в землянку, выпить горячий чай, выкурить папироску и спать, два часа до следующей проверки! – продолжал размышлять про себя молодой лейтенант.
Сейчас в суровой реальности это казалось просто, каким-то райским Блаженством. Старшина хотел ещё, что-то сказать. Уже набрал воздух в лёгкие, но лейтенант оборвал его:
–Отставить разговорчики, мы что тут лясы точить собрались?! – в голове у Артёма с визгом летящей пули вертелась мысль, – Этому мужику словно не холодно, идёт в вразвалочку, вон даже гимнастёрка сверху расстёгнута!
Раздражение и какая-то не понятная обида от всего происходящего заполнило всё его озябшее тело. Не такое он себе ожидал. Думал сразу бой атаки, собирался грамотно руководить и конечно же побеждать врага, а не занимается какой-то ерундой.
–Да это тварь издевается над мной, проверяет меня на вшивость, – осенила мысль! – Это он меня так унизить хочет, мол, такой бывалый, выносливый, а я тут та, насрано!
– Пуговицы! – взвизгнул лейтинант.
Гимнастёрка была распахнутая на старшине, откуда высовывалась бычья шея с «медвежьей головой» привлекла внимание молодого лейтенанта
– Старшина Ерафеев, почему нарушения устава ношение формы? Или тоже уставу, грамоте не обучен? – почти по девчачье взвизгнул Овчаренский!
– Обучен, протянул Иван Данилович не понимающим басом, – да это у меня шея короткая натирает, а тут как натрёшь, так всё загнивает. Говорю, болотина же, место гнилое, вон давеча один голяшку сапогом натёр так… – Ерофеев сконфужено начал объяснения.
Не успел договорить, его оборвал лейтенант:
– Застёгивай, давай, давай я сказал!
Ерофеев подчинился. Как-то по смешному поднял голову, вытянул шею, ну то, что у обычных людей является шеей, несколько раз пытался попасть пуговицей в петлю, с третей попытки у него это получилось. Кожа и мышцы топорщились из горловины воротника.