Глаза ещё разбегались, пытаясь за что-нибудь зацепиться, и остановились лишь тогда, когда чужая рука легла на его плечо. Сначала Деми решил, что ему померещилось, но голос позвал его по имени, о котором он давно позабыл:
– Деми Беннет? Это правда ты?
Он сразу её узнал. Самоа Бастис смогла достать его даже здесь. Деми вскочил с места, и она тут же одёрнула руку. Решила, что обозналась, но убедилась в своей правоте, как только встретилась с ним взглядом. Всё те же взъерошенные волосы, чёрные глаза и тонкий нос. Он глубоко дышал, словно только что вытащил голову из воды, и сжимал руки на футболке так, будто хотел, чтобы та совсем его изменила.
– Почему ты смотришь на меня, как на врага? – спросила Сэм, сделав шаг ему на встречу, но Деми, словно одичавший в поле сорняк, отпрянул и прикрыл голову, спасаясь от ветра. Он не хотел привлекать к себе лишних взглядов, но у него это никогда не получалось.
Ей всегда нравились его безразличие и наигранное спокойствие, но теперь, когда красные от травы глаза в панике бегали от одного стола к другому, она поняла, что встретила не того. От Деми Беннета ничего не осталось. Перед ней был человек без имени и фамилии, что едва ли мог вспомнить свой адрес – парень, в растерянности ломающий себе руки и трясущийся от упоминаний о Деймосе Медчере, но не отказывающий себе в удовольствии рассказать о нём незнакомцам.
– Что ты… – проговорил Деми и тут же закашлялся. Хандра саднила его горло, моля о новой порции выпивки, ведь весь алкоголь выветрился из его крови тут же, как он увидел Сэм.
– Меня эвакуировали точно так же, как и тебя. – Ответила она, слабо улыбнувшись. Ей нравилось думать, что она всё ещё понимает Деми с полуслова. Словно между ними ничего не изменилось. – Не делай вид, будто ты у нас особенный. Тогда спасли не тебя одного.
– Нет. – Он подошёл к столику, отпил из чьего-то стакана и наконец просил. – Что ты хочешь? Чего добиваешься?
– Дейм… – не успела она договорить, как Деми ударил по столу так, что дно стакана разлетелось, несколькими осколками оставшись в его ладони. Он не должен был позволить ей произнести это имя. Такой, как она, могли бы поверить.
Деми не придумал ничего лучшего, чем выбежать из бара, догнать Генри и вцепиться ему в руку. Они дошли до дома Марии, даже не пытаясь завязать разговор. Меньше всего Деми хотел, чтобы кто-то знал о его позоре, а Генри никогда не задавал лишних вопросов. Он шёл, молча поддерживая перебравшего друга, что так и не осмелился рассказать ему о том дне, когда стал очевидцем смерти его отца.