Соколик наслаждался свежей темноватой мякотью утки или фазана, сизоватой плотью степного голубя, горлицы или дикой горной индюшки; ему нравились и жирные сурки, и постно-нежная, без капающей крови зайчатина.
С высоты пространство было похоже на громадное выгнутое, приближенное краями к глазам гнездо.
Соколик воспринимал и широкие – темные для него пятна зеленых лесов, и – отдельным бесцветным рисунком – каждую травинку, каждую букашку.
Зоркие, бдительные глаза его, окаймленные светлой полосой, не различали цветовых тонов, но видели одновременно и ранних бабочек чуть ли не над землей, и – выше их – птичью мелюзгу, и даже мошек, вьющихся с утра над кустарниками, рассеянными по холмистым местностям…
Искать надо подходящую пищу, чтобы разом наесться на целый день.
Съедобней, повкусней и на точно рассчитанном – для стремительной безошибочной атаки – расстоянии.
Глазомер его не подводил.
Выбирал он только тех, кого наверняка мог схватить.
Случались ли промашки?
Пока нет.
Коли чувствовал молодой сокол, что добыча то ль попадет ему в когти, то ль уйдет от него, на риск и лишние усилия не шел.
Пролетал мимо, будто и не примерялся.
Но, когда уж ведал внутренним, врожденным чутьем, что в живую цель можно вонзиться мертвой хваткой и смять ее, не медлил и мига: весь сжимался, сводил лопатки, собирал оперение так, чтобы кончики самых длинных перьев ложились на слегка растопыренное надхвостье и вытянутый хвост-руль, и молниеносно метко, неотвратимо падал на дичь.
От быстроты падения по-особому устрашающе свистели крылья, каждое перо хвоста пело звонко и весело, будто труба…
Соколик перелетел через лес, как только первые лучи солнца показались из-за гор.
Безлесные склоны по утрам всегда виделись белыми.
И над склонами все обнаруживалось четко, словно зимой на снегу.
Молодой сокол еще не знал снега, но уроки белого солнца усвоил быстро.
Первое, что он заметил, была стая диких голубей.
Его собственная тень пала сверху на одного из них – голубь потемнел.
Соколик приноровил свой полет к тому, чтобы тень его постоянно держалась на этой темной голубке.
Впрочем, прикинув расстояние, он понял, что нападать на стаю бессмысленно: пока ринешься, увеличивая скорость, на одну птицу, стая перестроится и уйдет вперед, будет промах.
Голубка посмотрела на него спокойно, она тоже чувствовала, что находится в безопасности.