– Ее отец сказал, что повесится, если мы сыграем свадьбу. Удавлюсь, говорит, прямо в день свадьбы.
– Во дает папаша! Это же полная дичь!
– Да. А она поверила, позвонила и сказала, свадьбы не будет.
– Может, она тебя не любила.
– Она любит! Вот сегодня звонила, говорила, что ей плохо без меня.
– Так пусть приедет. Не тебе же…
Тут донеслись дикие вопли и звуки борьбы. Выскочив в коридор, я увидел, как на кухне Гена душил Джерри.
– Я таких в Афгане одной левой, – приговаривал майор Сурков и задавал риторический вопрос: – Кто же родину, сука, любить будет?
Отцепить Суркова удалось только Парому. На его прикосновения майор реагировал, как металлический воин на электромагнит. Но выталкиваться за дверь, в подъезд, он не захотел.
– Бывает, клинит меня, – на пороге оправдывался Сурков, держась за дверной косяк. – Ну кто же родину любить будет? А, братцы?
– Уходи, – выталкивал Паром.
– Я-то уйду, а вот кто родину любить будет, – отрешенно твердил Сурков.
Наконец Паром выдавил Гену за порог и захлопнул дверь. Вопрос о любви к родине остался открытым. Вечер перешел в разряд томных, мы без интереса еще пожевали пельмени, позвенели посудой и легли спать.
***
Фабр д'Оливе тонко стебанулся, измеряя в омах величину сопротивления тупых умов. И если, как он, глядеть на мир через призму «золотых стихов» Пифагора, то собственное положение в этом мире станет несоизмеримо выше любых обстоятельств.
Глаза я открыл от яркого света. Тело, распластанное крестом, лежало на огромном разложенном диване у незашторенного окна. Глядя на чуть ли не переливающееся через край подоконника синее небо, можно было подумать, рядом рай.
Хлопнула входная дверь.
– Эй, Димка, проснулся? – На пороге стоял Джерри с пенными дарами Диониса. – Утро доброе!
– Ты откуда, дважды рожденный?
– В магазин сходил, в холодильнике одни пельмени и майонез.
– Так и начнешь завтрак без любви к родине?
– Иди ты, – отмахнулся Джерри. – Мне сейчас надо третий раз рождаться. Голова гудит, жена достала. Надо идти сдаваться.
У него зазвонил телефон.
– Доброе утро, мужики, – из своей комнаты подал голос Паром. – Не расходимся, берите на кухне кружки – и на балкон.
Отключив телефон, беспокойный Джерри, видимо, уже не переносивший тишины, принес с кухни уцелевший в новом тысячелетии радиоприемник VEF Spidola. В благодарность за прерванное молчание тот жизнерадостно напомнил приятным женским голосом, что есть отличный повод поднять кружки: