– Ты слишком суров, – улыбнулась Элизабет, – разве искусство не прекрасно тем, что повторяет мир?
– Оно должно отображать больше, мисс Сиддалл, гораздо больше! Любой, кто выучит технику, сможет изобразить улицу, на которой живёт, или берег реки. Но вот вдохнуть в полотно жизнь – это дано не каждому.
– Посмотрите, – Милле подвёл девушку к окну, – туман снова окутал Темзу. Допустим, я могу написать этот пейзаж, но он не вызовет у зрителей ничего, кроме скуки. А теперь взгляните на это, – и Милле указал на одно из незаконченных полотен, изображающих сценку из жизни короля Артура, – как здесь кипят жизнь и страсти! А знаете почему? Потому что я отразил в ней собственные мечты о великих и свободных временах. Знаете, я иной раз думаю, что в рисунках средневековых монахов было больше смысла, чем во всём современном творчестве Академии. По крайней мере, они пытались воплотить своё видение Веры, а мы – мы лишь копируем то, что видим.
– Но полотна прерафаэлитов написаны по канонам академической живописи, – возразила девушка, – нельзя сразу научиться создавать что-то прекрасное, не зная простых основ. Как например… например, нельзя сделать красивое платье без выкройки и замеров. Оно просто не получится, даже если за него возьмётся самая умелая швея.
– Хороший пример, – улыбнулся Милле, – вы правы, основы рисунка должны изучать все будущие живописцы. Плохо то, что ученикам не даётся больше. Основы должны формировать воображение, а не приучать его к штамповке. Смотрите, – и Милле вытащил огромную папку с листами бумаги, на которых хаотично были изображены наброски растений.
– Вы знаете, сколько часов я провёл в окрестностях Лондона, делая зарисовки цветов, животных и птиц? Очень, очень много. И всё это богатство я переношу на картины, соединяю со своей фантазией – и вуаля! – они становятся ещё ярче! Реальность подчиняется моей фантазии, а не наоборот. И кажется мне, что живописи и поэзии реализм просто противопоказан.
Элизабет вспомнила завораживающие её образы Теннисона и не смогла не согласиться.
Благодаря Милле, Элизабет снова встретилась с прерафаэлитами, на этот раз на пикнике в Ричмонд-парке. А через пару дней она получила приглашение на вечер у Эффи, где Уотерхауз предложил девушек позировать для картины «Валентин спасает Сильвию от Протея». И это было только начало.