. Их гибель, как видно, предрешена, потому что сам мир может обновиться лишь посредством отторжения от себя всего старого или увядшего, в этом и проявляется космология древних скандинавов
[176]. Образ героя, противоречивый по своей природе, постепенно лишается элемента непредсказуемости его судьбы.
«Вот эта «избыточность» актов, совершаемых героем, исключительность его поведения и есть, судя по всему, главное в героической песне. Не смерть сама по себе, но чудовищность ее обстоятельств, необычность последствий ее, саморазрушение, к которому стремится, влечется герой или героиня, полное их пренебрежение смертью должны были более всего потрясать аудиторию.
Справедливо отмечая противоположность жизненных установок героев германских песен фатализму, превращающему человека в безвольное орудие безличной судьбы, некоторые ученые склонны подчеркивать их свободу: герой добровольно включается в цепь роковых событий, для того чтобы остаться верным своему «я» и собственному закону, он приемлет судьбу. Совершая ужасное, неслыханное, он не страшится ответственности, не сваливает вину на божество или фатум – он действует в одиночестве. «Трагика свободы – закон существования германского героического сознания», – говорит О. Хёфлер. Но в свободе имплицируется возможность выбора, приятие судьбы предполагает разграничение между нею и человеком, который идет ей навстречу, между героем и судьбой существует дистанция, и образуемое ею «этическое пространство» оставляет возможность выбора, волеизъявления, а потому порождает и трагичность коллизии.
Герой берет в жены предвестницу своего рождения – валькирию Хльод, восстанавливая нарушенный его рождением баланс мироздания, а также ставя перед собой общую цель поиска собственной судьбы и выполнения предначертанного. Именно в поисках своей судьбы он создает свое жилище вокруг огромного дерева, желая, подобно Одину, постигнуть тайны мироздания (но лишь те, что будут ему открыты) и стараясь тем самым вписать себя в базовую скандинавскую мифологическую концепцию человек = общество = мир. Древо, посаженное Волсунгом, – это яблоня. Образ плода синонимизирован концепту цикличности, закономерности и вынужденной необходимости, которой пропитан весь мир, в чем проявляется единый символ оптимистической безысходности, оставляющей определенную надежду. Это сопряжено с благоволением высших сил, и смертный, ищущий знания, встречается с величайшим из мудрецов – Одином, в рамках наиболее распространенного сюжета, на пиру: «Тот человек так был одет: плащ на нем заплатанный, ступни босые, а на ногах холстинные штаны. Тот человек в руке держал меч и шел прямо к родовому стволу, а на голове у него шляпа; был он очень высок и стар и крив на один глаз»