Дааа, теперь надо реально спасаться. Сейчас главное – движение и огонь. Вперёд, вперёд, темп, темп! Превозмогая сковывающий холод, я прорывался к лесу, обходя предательские камыши. Мокрые лыжи тут же превратились в два знакомых снежных бревна, которые волочились за мной, как кандалы у каторжника. Яростно дёргая всем телом, я заставлял руки и ноги двигаться. Моей заветной целью стала проплешина в лесу, упирающаяся в пологий береговой спуск. Наконец, я втащил себя в заснеженный низкорослый ельник. Глаза автоматически рыскали в поисках спасительного сухостоя. И, слава богу, он здесь был. Остановившись с подветренной стороны у молодых густых ёлок, я принялся прыгать, утаптывая лыжами площадку. Рюкзак тёрся о спину, создавая ощущение тепла.
– Хорошо живёт на свете Винни-Пух, – пыхтел я, прыгая на деревянных ногах. Стало немного лучше. Хорошо, что мороза нет, чуть ниже нуля, а то бы – кирдык… Скрюченные пальцы смогли расковырять рюкзак, чтобы добыть запакованную в полиэтилен драную пуховку. Смотри-ка! Сухая! Полезная привычка походника – всё заворачивать в плёнку. Ура мне! Практически ни одна из вещей не промокла. Преодолевая колотившую дрожь, я стянул мокрое и, стоя на пенке, кое-как переоделся. Засунув замерзшие руки под мышки, заставил себя поприседать – надо разогреться… Это действие и пуховка сделали своё дело… Мне даже удалось повесить на ёлочках защищающий от ветра тент.
Еловый сухостой, который я высматривал на подходе, стремясь убить двух зайцев –совместить укрытие и дрова – стоял совсем рядом. Достав топорик, я думал, что, помахав им, сумею согреться… Но это оказалось не просто. После первого удара я понял, что холодные руки не могут удержать рукоятку, и у меня отличные шансы лишиться топора, если он выскользнет и нырнёт в снег. Тогда я решил попробовать по-другому: навалился на сушинку всем весом и стал гнуть её к земле. Раздался хруст, и я упал, сжимая в руках сухостойный трофей… Таким варварским манером я завалил ещё несколько сухих ёлочек, притащив это добро к месту будущего костра, хотел отломить ветки, но пришлось опять вприсядку греть руки под мышками… В конце концов сбил ветки и наломал сухие жердины, зажимая их между двух, стоящих рядом, деревьев. Всё приходилось делать, приплясывая и похлопывая себя, то есть «с огоньком», только настоящего огонька пока ещё не было… Сложив из палок что-то вроде настила, как основание для костра, я набрал прятавшийся под еловыми лапами мелкий сушняк для растопки и, стуча зубами, начал его сортировать… Тут надо быть аккуратным, чтобы всё загорелось с первого раза. Я не знал, сколько мне отпущено попыток. Конечно же, хотелось по-быстрому схватить всё в охапку и чиркать спичками, но я сдержался. Разобрал веточки на пучки – тонкие, средние и потолще… К этому моменту руки отчаянно задубели, я их просто не чувствовал. Ладони пришлось совать под мышки, дышать на них и даже засунуть в штаны (там оказалось самое тёплое место). Приём сработал… Встав на колени, я уложил растопку на место и полез за спичками… Упакованный коробок выдержал все купания – он был готов к работе.