троцкистом. Это тебе не Англия!
– Чушь какая-то…
Она снова прижала его руку, в этот раз – до боли. Заговорила настойчиво, хотя и не забывая об осторожности.
– Как ты не поймешь, Эрик: правда здесь ничего не значит. Все, кого мы знаем, арестованы. И тебя тоже арестуют и, может, расстреляют – может, и меня заодно. Ты должен скрыться, а как только нам завизируют паспорта, мы уедем на первом же поезде.
Из-за навалившейся усталости ему не хотелось в это верить, но наконец до него дошло. Это чистка. Они в полицейском государстве во время террора – причем на стороне проигравших. Может, когда в него стреляли фашисты, это выделяло его среди других писателей, но когда стреляют коммунисты – это уже другое дело. Они будут стрелять в упор и не промахнутся.
– Выверни карманы, – приказала Айлин.
Он подчинился, выложил на грязную скатерть кошелек и документы. Она забрала удостоверение ополчения и документы об увольнении – с красочной печатью ПОУМ и фотографией с флагом ПОУМ на заднем фоне – и порвала на мелкие клочки.
– За такое могут расстрелять. Я договорилась с Джоном Макнейром и Стаффордом Коттманом встретиться завтра в десять у британского консульства – они едут с нами. Весь британский контингент получил приказ немедленно распуститься. Там мы с тобой и увидимся.
Его блокноты! Он приехал в Испанию, чтобы писать, и уезжать без блокнотов немыслимо.
– Мне нужны мои записи.
– Их изъяли из моего номера.
– Когда?
– Сегодня рано утром – они пришли и арестовали Коппа.
– Копп! – воскликнул он так, что мог бы услышать любой, кто их подслушивает. Его командир в ополчении. От изумления он на миг позабыл обо всякой секретности. Но тут же взял себя в руки. – Он же вроде был в Валенсии?
– Он вернулся.
– Ты с ним… Пока я…
Она вдруг заплакала.
– Ты на меня злишься?
Как ни странно – не злился. Однажды, еще до свадьбы, он сказал ей, что в браке должна быть не только любовь, но и свобода. Супружество не должно быть тюрьмой. Он наклонился над столом, взял ее лицо в ладони и с силой поцеловал в губы.
– Главное, что в самое важное время мы преданны друг другу и тому, во что верим. Нельзя предавать друг друга. Вот что главное.
– Да, милый, – она плакала, но уже по другой причине. – Если в отеле меня арестуют, ты должен выбраться из Испании сам.
– В отеле! Тебе нельзя возвращаться. Ты же знаешь о британском контингенте больше кого угодно. Ты для них ценнее меня.