Я подняла руку – свою руку. Человеческую. Бледную. Дрожащую. Покрытую липкой смесью крови и какой-то черной грязи. Кожа была цела. Ни переломов. Ни ран. Только… синяки. Фиолетовые, желтые, зловеще яркие на белизне кожи. Следы внутренней битвы.
– Ты… ты в порядке? – Джейкоб присел рядом. Его лицо было бледным под смуглой кожей, глаза – огромными, полными страха, трепета и чего-то… благоговейного. Он не смотрел на меня как на жертву. Он смотрел как на чудо. На невозможное.
Я попыталась заговорить. Горло сжалось. Из него вырвался лишь хрип.
Чудовище.
И тут случилось оно.
Не мысль Эдварда. Его. Джейкоба.
Боже, она прекрасна. И так… хрупка. Как я мог уронить ее? Как я…
Его голос ворвался в мою голову. Не как музыка Эдварда. Как гром. Грубый, искренний, переполненный виной, страхом и… обожанием. Он оглушил. Пронзил мой и без того сломанный разум.
Я вскрикнула, вжавшись в асфальт, зажав уши руками. Но голос был не снаружи. Он был внутри.
– Белла?! Что?! – Джейкоб испуганно отпрянул. Его мысли стихли, сменившись паникой: Что я наделал? Она ненавидит меня? Она в агонии?
Щит.
Мой проклятый, благословенный щит. Он эволюционировал. Он не просто блокировал вампиров. Он… притягивал мысли тех, кто был рядом? Кто чувствовал сильно? Как магнит?
Я смотрела на Джейкоба сквозь слезы. Его губы не двигались, но я слышала:
Прости. Прости. Прости. Я разрушил тебя. Я разрушил все.
– Не… – я прошептала, голос как ржавая петля. – Не твоя… вина…
Его глаза расширились. Он понял. Понял, что я услышала. Стыд и ужас вспыхнули на его лице.
Вой прорвал тишину снова. Близкий. Очень близкий. Не сирена Чарли.
Волчий вой.
Не один. Много. Голодных. Яростных.
Джейкоб вскочил, заслоняя меня своим телом. Он обернулся к лесу, его спина напряглась.
– Сэм… – он прошептал, и в этом имени был леденящий страх.
Я подняла голову. Из чащи, ломая кусты, выпрыгнул огромный черный волк. За ним – еще три. Пепельно-серый. Рыжий. Темно-бурый. Их глаза – желтые, умные, бесчеловечные – уставились на меня. На голую, окровавленную девушку под рваной рубахой, пахнущую волком и смертью.
Черный волк (Сэм? Это должен быть Сэм!) сделал шаг вперед. Его губы поднялись, обнажая клыки длиннее моих пальцев. Глубокий, предупреждающий рык прокатился по дороге.
Его мысль ворвалась в меня, как таран:
САМКА? НЕВОЗМОЖНО! УБЕЙ ЕЕ, ДЖЕЙКОБ! ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОНА УБЬЕТ НАС ВСЕХ!