– Тебе обязательно нужно спросить моего мнения? – усмехнувшись, проговорил Тим.
– Вы же наш руководитель, – ответил Шрайбер.
– Ну, так вот мое мнение, – сказал Тим. – вы, товарищи соплеменники, обсуждаете какой-то вздор. Я вас предупреждаю о том, что послезавтра крупная часть всего полицейского контингента в городе будет направлена на охранение инспекторов из высшего штаба, поэтому резко возрастет опасность диверсий: прикрытие объектов существенно уменьшится. А вы тут говорите о любви и певицах.
– Да мы так, к слову, герр комиссар, – произнес Эман, сложив руки домиком над столом. – Конечно, понятно, что придется быть настороже, и работы прибавится.
– Мы и так все время настороже, – мрачно сказал Кёст.
– А будем еще больше настороже! – категорично произнес Тим. – И так – пока не победим… сколько надо, столько и будем вставать по тревоге.
– Победе хайль! – воскликнул Шрайбер.
– Хайль! – произнес Тим.
– Хайль!
– Хайль! – сказали Эман и Кёст…
После обеда, который в этот раз прошел без музыки, потому что в столовой вышел из строя граммофон, Тим, вернувшись с командой в кабинет, извлек из шкафа выданную им с наступлением холодов новую штатскую одежду: коричневое пальто и теплую серую шляпу, добытые где-то на местном государственном складе, оставленном коммунистами при отступлении. Тим надел пальто поверх униформы, расправил и застегнул его перед зеркалом и убедился, что китель и галифе из-под него не видны: на встрече с агентом не следовало выглядеть как военный человек, чтобы кто-нибудь не стал догадываться, что агент беседует с Тимом не просто так.
– Вам очень идет этот костюм, герр комиссар! – заметил Шрайбер, частично присевший на крышку своего стола и наблюдавший за перевоплощением Тима в штатское лицо.
– Спасибо! – сказал Тим, улыбнувшись, и, надев шляпу, еще раз внимательно осмотрел себя в зеркале. – Кажется, теперь я похож на настоящего детектива!
– Детектив всегда похож на детектива, – проговорил от своего стола Эман.
– Правда? – произнес Тим. – Ладно, пора ехать! – он прошел к своему столу и взял портфель с документами. Портфель был трофейный, раздобытый на Украине в брошенном коммунистами здании заседаний их городского комитета, поэтому Тим не опасался, что по портфелю в нем узнают немецкого служащего.
Под пожелания удачи, звучавшие от товарищей, Тим в пальто и шляпе вышел из кабинета, спустился на задний двор управления, снова сел с Хеллером в «Фольксваген». Шофер завел двигатель, вывел автомобиль за открытые охранением ворота, и помчал «Фольксваген» в южную часть города по унылым позднеосенним улицам мимо руин зданий, мимо шедших по тротуарам по своим насущным делам прохожих, групп детей, с заплечными сумками возвращавшихся из нескольких школ, которые, несмотря на все трудности, с наступлением осени удалось открыть.