«И разбудить то, что внутри? Или высвободить остаточную энергию?» – холодно парировал Лиам. Он постучал костяшками пальцев по саркофагу ноги. Звук был глухим, словно удар по могильной плите. «Это часть города теперь, Ка… Хранитель. Как и этот камень во мне. Как и Он внизу». Он кивнул в сторону, где под слоем руин и новообразованной породы лежал Цветущий Кристалл Торна.
Хранитель поморщился. «Не напоминай. Каждый раз, когда Сияние дергается над кристаллами, у меня спину сводит. И у них тоже». Он кивнул в сторону окна, вниз, к теплицам. «Эльза докладывает – урожай в Гамма-секторе пострадал. Растения вянут. Словно… словно земля отдает последние соки этим проклятым памятникам.»
«Или словно кристаллы их высасывают», – мрачно добавил Лиам. Он встал, опираясь на костыль с мягким наконечником – ходить с саркофагом было неудобно, но возможно. Холод от ноги распространялся выше, проникая в таз, в позвоночник. Постоянный спутник. «Что с Алисой?»
Лицо Хранителя стало еще суровее. «Стабильна. Нестабильна. Как всегда. Лея говорит, цифровой призрак в сети сегодня особенно… дерганный. Мелькает, словно плохая голограмма. Это реакция на вчерашний сбой Сияния.»
Алиса. Ее физическое тело спало в криокапсуле этажом ниже, опутанное сетью трубочек и проводов, подпитываемое Сиянием и коктейлем лекарств. Живое, но пустое. А над капсулой, в проекции, висел ее цифровой двойник – вечно меняющийся калейдоскоп фрагментов: лицо Алисы, искаженное цифровой болью; абстрактные вихри данных; обрывки ее песни; кристаллические структуры; его собственное лицо, увитое золотыми нитями Сияния. Иногда фрагменты собирались во что-то цельное на несколько секунд – достаточно, чтобы посмотреть на него глазами, полными нечеловеческой тоски и обрывков воспоминаний, – прежде чем рассыпаться снова. Собирать ее обратно было равносильно попытке собрать дым. Новая Алиса, если она когда-нибудь возродится, будет нести в себе шрамы этой войны навсегда.
«Я спущусь к ней позже», – сказал Лиам, чувствуя знакомую тяжесть вины. Он втянул ее в самое пекло. Через нее они нанесли удар Торну.
Хранитель кивнул. «Эльза просила тебя зайти в «Сад». Говорит, Кассандра… что-то новое показала». В его голосе прозвучала редкая нотка чего-то, почти похожего на интерес. Кассандра, бывший «живой терминал» Пангеи, ставшая потом пустой оболочкой после битвы с Леей, медленно, мучительно возвращалась к жизни. Словно ребенок. Слова давались с трудом, но ее глаза становились осознаннее с каждым днем. Эльза была ее тенью, ее ангелом-хранителем.