– Тронут. Настоящая романтика.
Я сделал глоток. Горьковатое, холодное – идеально. В животе зашуршала благодарность. Лукас между тем смотрел на меня из-под бровей, слегка щурясь, как будто собирался поставить диагноз.
– Ну, как ты там? – спросил он, откусив картошку. – Без лишних подробностей. Просто… вообще. Жив?
– Жив. Не выгорел. Пока.
– Звучишь, как человек, который пьёт кофе из термоса, спит в кроссовках и ведёт себя так, будто мир – это потенциальная ловушка.
Он покосился на меня.
– Ты, кстати, снова весь в чёрном.
– Это не мода. Это униформа. У тебя зелёные глаза – ты носишь футболки с ящерицами. У меня работа – я ношу чёрное.
– Значит, если я надену плащ, это будет по работе?
– Только если ты по ночам прыгаешь по крышам и называешь себя «Ящермен».
Он усмехнулся.
– Ха. Ладно. Слушай, а миссия у тебя… мм… какого типа? Хрупкая, взрывоопасная, сладкая на вкус? Или всё сразу?
Я поднял бровь.
– Любопытство – двигатель прогресса. И увольнений.
– Ну а что? Ты вон как закрученный ходишь, будто носишь в кармане план по спасению мира и капсулу с ядом. Или с шоколадом. Хотя скорее с ядом, тебя я знаю.
– Лукас, – вздохнул я, – ты знаешь, как всё устроено. Ты должен знать только то, что тебе положено. И делать то, о чём тебя просят.
– Ага. То есть «ешь картошку, не задавай вопросов»?
– Именно. Ешь, пей, молчи и живи долго.
Он сделал обиженное лицо:
– А я думал, я твой надёжный напарник. Брат по конспирации. Секретный агент в отставке.
– Ты мой поставщик картошки и человек, который однажды уговорил меня пойти на новогоднюю вечеринку в костюме оленя. Это больше, чем напарник.
– Признание принято. – Он театрально приложил руку к груди. – Но всё равно ты что-то скрываешь.
– Конечно, скрываю. Я же спецагент, а не телеведущий. Просто… не время ещё. Всё слишком шатко.
Он кивнул, посерьёзнел на секунду – редкость для Лукаса.
– Ну, если что – зови. Хотя бы, чтоб не сдох с голоду.
– Обязательно. Если не вызову, вышли картошку по дрону.
– Договорились. Только с кетчупом. Я не жестокий человек.
Мы говорили, как обычно – легко, в обнимку с шутками и сарказмом. Но под всем этим я знал: Лукас смотрит глубже. Всегда. Он не знал, над чем я работаю сейчас, и слава богу. Но он знал, когда со мной что-то не так. Он не лез, но был рядом. Без лишних вопросов.
И иногда – этого было достаточно.