Любопытство обитателя дома взяло верх над разумом, и к Максу выползла тощая высокая старушка, закутанная с ног до головы в дырявую грязную шаль.
Макс улыбнулся самой любезной улыбкой, на которую только был способен и сказал:
– Добрый день! Я журналист, Макс Серебряков. Ищу старинную усадьбу, которая расположена где-то в районе Вашей деревни.
Старушка недоверчиво посмотрела на гостя сначала правым глазом, потом левым и пожевала губами. Но ничего не сказала.
– Добрый день! – выкрикнул Макс, понимая, что может просто зря потерять время, пытаясь добиться от глухой бабульки хоть какой-то информации. – Я…
– Да не кричи ты! – воскликнула бабка, отмахнувшись от мужчины, как от назойливого комара.
Макс облегченно вздохнул, а старушка, причмокнув беззубым ртом, продолжила:
– А тебе зачем усадьба-то? Купить никак хочешь? – она разразилась беззвучным смехом с каким-то внутренним хрипом, доносившимся из глубины горла.
– Нет. Хочу написать о ней.
– А чего о ней писать-то? – осеклась старушка и перекрестилась, оглянувшись куда-то назад.
Всю её веселость как ветром сдуло. Она запахнулась сильнее в шаль и попятилась назад в дом.
– Да подождите Вы! – воскликнул Макс. – Как мне её найти? Куда ехать?
Но побледневшая старуха, не переставая креститься, захлопнула дверь прямо перед носом мужчины.
Но Макс так просто никогда не сдавался, иначе бы искал другое место работы после первого же задания.
– Вижу, забор у Вас сломан, да и дому ремонт не помешает. А у меня как раз есть все необходимые инструменты.
Но бабку не так-то просто было выманить из её «крепости» для продолжения разговора.
– Не хотите ремонт, тогда, наверное, не откажетесь попить чайку с чем-нибудь вкусненьким, – не сдавался Макс.
С этими словами он вытащил из багажника свои продовольственные припасы в большом прозрачном пакете.
В грязном окне дернулась шторка и затихла. Старушка не смогла устоять.
– Ладно, заходи уж, – послышался её приглушенный голос из открытой двери.
Инстинкт самосохранения Макса перестал работать под натиском любопытства и ощущением чего-то таинственного, что вот-вот должна была рассказать старушка. Ведь не зря она так напугалась, когда он напомнил ей об усадьбе.
Маленькая темная комнатка, в которую мужчину проводила старушка, напоминала кукольный домик. Всё в нем было маленькое, какое-то ненастоящее, непригодное для использования в обычной жизни. Куча табуретов всевозможных размеров, форм и расцветок занимали почти весь проход между огромной печкой, которая не вязалась с остальной обстановкой, и невысоким столом. Он был накрыт кружевной скатертью, на которой были вышиты всевозможные цветы. Они были единственным ярким пятном в этом помещении. По стенам в порядке, известном только хозяйке дома, были развешаны гравюры, иконки, выцветшие черно-белые фотографии и небольшие детские рисунки, пожелтевшие от времени. В глубине комнаты стояла узкая панцирная кровать, накрытая кучей тонких одеял и такой же кучей вышитых подушек.