Казалось, он больше не принадлежал пианино. Он стал объёмным. Гулким. Тяжёлым. Будто исполнялся не здесь, а где-то в подземном, мраморном зале, где стены поглощают свет и отдают только эхо.
По спине Энтони побежали мурашки. Волна холода прошлась по его плечам. Он почувствовал… присутствие. Что-то изменилось за ним. Не рядом. Не в комнате. За спиной.
Он резко повернул голову.
Никого.
Но – зеркало.
В зеркале – его отражение. Пианино. Комната. Всё так, как и должно быть… почти.
На первый взгляд – ничего особенного. Но сердце Энтони ухнуло в живот, когда он заметил её.
В углу зеркала, как будто проявляясь из водяного пятна, расплывалась фигура. Женская. Высокая. Тонкая, как пересохшее дерево. Волосы – длинные, спутанные, свисали тяжёлыми прядями, напоминая морские водоросли, облепившие её лицо. Лицо…
Его не было. Там, где должны быть глаза, нос, губы – только гладкая, светлая поверхность. Пустая маска. Без эмоций. Без глаз. Но он чувствовал – она смотрит прямо на него.
Энтони отшатнулся, стукнувшись плечом о пианино. Пальцы соскользнули с клавиш, но музыка не прекратилась. Она продолжала звучать. И чем дальше – тем громче. Всё более чужая, всё менее похожая на то, что он играл.
– Кто ты?.. – прошептал он, не сводя глаз с зеркала.
Женщина в отражении двинулась. Плавно, неестественно. Она приоткрыла рот. Но из её уст не вырвалось ни слова. Только… тишина. Глубокая. Режущая. Как если бы она говорила на языке, который не может быть услышан.
Энтони попытался оторвать руки от клавиш – не смог. Его пальцы двигались сами. Словно по ним текла невидимая сила, управлявшая каждым нажатием. Он будто стал инструментом. Пианино играло им.
С каждой новой нотой что-то в комнате начинало искажаться. Портреты на стенах потемнели. Лица композиторов исказились, как будто кто-то размазал краску. Из граммофона послышался шорох, словно старая пластинка вращалась сама.
– Хватит… – выдохнул Энтони, в глазах у него проступили слёзы.
Он не знал, молится ли он, или просто зовёт на помощь. В груди нарастал ужас – не паника, а что-то глубже. Первобытный страх. Как будто он нащупал стену реальности и понял, что за ней – нечто гораздохуже пустоты.
И тут – всё прекратилось. Внезапно. В одно мгновение. Музыка оборвалась, словно кто-то перерезал нить. Тишина – но теперь не спокойная, а нагнетающая.