– Как это Сашка? – стал недоумевать я. – Она же девчонка!
– Ну и что? Она – моя сестра! – отрезал Костик.
Новый порядок мне не понравился категорически, но делать было нечего, потащились через всю деревню втроем. Из-за Сашки пришлось ехать в два раза медленнее: Костик вез сестру на багажнике. Несколько раз я нарочно уносился вперед, но потом вынужденно возвращался к Костику.
У калитки он пропустил Сашку, и меня это буквально взбесило:
– По старшинству она должна быть последней! – заорал я, отталкивая сестру Костика в сторону.
– По старшинству первый – я, и я ее пропускаю вперед! – вступился брат за сестру.
– А я, значит, должен идти последним? – обиделся я.
– Значит, должен, девочкам надо уступать! – не унимался Костик.
Видя, что ругаться бесполезно, я оттолкнул Костика с дороги и первым полез в калитку.
– Не имеешь права! – кричал он мне в спину.
– А мне плевать на право, тебя и твою сестру! – огрызнулся я, быстро выдул свою порцию молока и уехал домой в одиночестве, не обращая внимания на возмущение Костика, обзывавшего меня ублюдком.
– Мам, а кто хуже, ублюдок или дебил?
– Да оба слова не очень хорошие, но ублюдок, наверное, все-таки хуже.
– Понятно, – запомнил я и решил не давать Костику спуска.
***
В детстве знать, кто старше и главнее, было чрезвычайно важно, поэтому, чтобы постоянно не ссориться, мы с ребятами договорились, что на собственных участках впереди, независимо от возраста, всегда идет хозяин. Правило это всем казалось разумным и нерушимым. До определенного момента.
Как-то зайдя на участок Костика, я не захотел пропускать его вперед:
– Ты на моем участке и должен идти после меня! – возмутился он.
Мне порядком надоели постоянные споры с Костиком, поэтому я сказал:
– На этом месте был прогон, а тебя и твоей сестры тут никогда не было, поэтому я иду не по твоему дурацкому участку, а через общий прогон к пруду!
Леха и Серый, стоявшие тут же, переглянулись и неожиданно меня поддержали:
– Точно, здесь всегда было свободное место, Андрюха верно говорит, – закивали братья.
Теперь уже пришла пора взбеситься Костику. Но бесись – не бесись, а против троих в компании из четырех человек ничего не попишешь. Победа в очередном споре осталась за мной.
Но и поражения, конечно, случались ничуть не реже.