Деревню не сдали, хотя и готовились к худшему – красноармейцы жгли дома, чтобы те не достались врагу. Земля впитала и это. Вскоре из эвакуации возвратились местные и вместе с солдатами отстроили новые дома, кто-то на прежнем месте, а другие – на новом. Деревня вновь зажила незаметной жизнью в тени больших городов и событий. И вновь по утрам стало слышно, как кукушка гадает об оставшихся днях земной жизни.
Ко Всемирному фестивалю молодежи и студентов на единственной деревенской улице колхозники посадили липы. В детстве эти деревья казались мне великанами, но настоящим титаном среди них был вековой тополь в прогоне между домами дяди Лени и Паука. Кто и когда посадил это дерево, навсегда осталось для меня загадкой. На другой стороне улицы корабельной мачтой вздымалась столетняя липа, росшая на задах у Алексеевых. Во всей деревне только она одна была достойной парой тополю. Два этих дерева, подобно толкиновским Тельпериону и Лаурелину, с детства казались мне особенными: когда из полей на деревню налетал сильный ветер, ветви их наполняли окрестности загадочным шепотом, в котором терялись все прочие звуки: разговоры местных, блеяние овец, шум редких автомобилей и наша собственная суета. Тополь потом срубил сын дяди Лени: вековое дерево угрожало его новому дому, едва видневшемуся за крепостным валом могучего забора. А одинокая липа по-прежнему шепчет о чем-то далеком…
Время неумолимо. Ушли все местные, а вместе с ними все дальше собственное детство – неограненная драгоценность, которая с каждым годом только дороже. Но чем дальше, тем ярче отблески простой деревенской жизни, свидетелем которой мне когда-то довелось быть. Неужели напрасно?
Часть I
Деревенские
1. Чуркины
2. Большой Лёха
3. Костик
4. Андрюха
5. Алексеевы
6. Гусь
7. Чернов
8. Юра
9. Баба Маня
10. Игорь
11. Дьявольский вагончик
12. ЦК
13. Зыба
14. Лёха и Серый
15. Паук
16. Дядя Лёня
17. Степаныч
18. Академики
19. Крот
20. Зеленцовы
21. Маленький пруд
22. Большой пруд
23. Вышка
24. Дом Рыжего
25. Дом Шапки
Дом образцового содержания
Многие мечтают обзавестись загородным домом и превратить его в семейную усадьбу, под крышей которой счастливо заживут несколько поколений большой семьи. К моменту моего рождения такой дом в нашей семье уже был. Стоял он на родовой земле – вытянутом участке в полгектара. Как и все в нашей деревне, дом был с историей. Когда я впервые увидел его, стенам исполнилось почти полвека: поставили их в середине войны. Крыльцо, подпол, печка и чердак помнили несколько поколений родственников по линии моей мамы.