Прибегая к метафоре, можно сказать, что «чистая совесть»соответствует «времени разбрасывать камни», то есть времени игры, верной себе (когда«время камни собирать» соответствует другому времени – времени взросления). Некоторые всячески желают избежать попадания в ловушку, которая связана со взрослением и со свойственными ему традиционными атрибутами (ведь взросление сопряжено с обманом или самообманом). Попасть в ловушку очень просто, другое дело – выбраться из неё. Дети взрослеют, когда получают опыт «сбора камней», если воспринимают это как свой долг, который внушается им нечистой совестью коллективного сознания или коллективного сна, что им приходится разделять с другими (по мере собственного отпадения от чистой совести, свойственной Творцу).
Совесть возникает и заявляет о себе в результате нарушений обычаев и традиций, которые базируются на многочисленных причинно-следственных связях этого мира, пытаясь «починить» вышедший из строя элемент, и в то же время служит проводником тому, что вне всяких связей, то есть проклятому и благословенному – тому, что всегда находится вне привычных рамок и правил (в том числе и языка). Совесть призывает к свободному творчеству. Жизнь индивида в обществе, так или иначе, подчинена разным причинно-следственным связям, и тот, кто идёт против необходимости и целесообразности, которыми, как правило, обусловлены эти связи, находится не под законом. А тот, кто находится не под законом, есть преступник, уклонившийся от обычаев чуждого для него мира, в котором он не находит для себя места, поскольку правила назначаются временем, духом времени. Дух времени связан с внутренним духом, и от страждущего в этом смысле требуется лишь овладеть этим лёгким духом, овладев собой. Тот, кто обладает собой в полной мере, контролирует и самое время.. Тот, кто идёт против устоев и обычаев, идёт навстречу такому умению, что, однако, не гарантирует успех. Таким образом, если что-то верно и справедливо для одних, оно может быть в корне не верно для других, ведь равенства между всеми не было, и нет.
Чистая совесть, которой вдохновлено данное исследование, есть, согласно философской системе И. Канта, не столько феномен, сколько ноумен, что постигается на уровне априорного, или непосредственного чувствования. К чистой совести мы приходим через «нечистую», двигаясь как бы «от противного» –от бытия к небытию, или от бытия – к чистому бытию. Но если сам опыт, об извлечении которого идёт речь, по определению уже предполагает некоторую искушённость, о какой же тогда спонтанности может идти речь? Разве может спонтанность быть искушённой, а искушённость – спонтанной? Разве одно не исключает другое? Разве можно, например, пойти погулять, оставаясь при этом на месте? Может ли искушённость быть доведена до автоматизма? Может ли быть спонтанной сама искушённость в чём-то или же она требует работы над собой? Искушённость в неискушённости есть непредвзятость, под которой я понимаю свободу от суждений, что как знание о незнании, в глазах рассудка предстаёт как парадокс или абсурд.