Единственными звуками были его собственные. Хруст сухой ветки под его сапогом звучал оглушительно, как выстрел. Шорох его кожаных доспехов казался неуместным и громким. Даже звук его собственного дыхания, вырывавшегося белесым парком в холодном воздухе, казался святотатством в этой звенящей пустоте.
Он шел вглубь, ориентируясь по едва заметным приметам – мху на северной стороне стволов, склону земли. Тропинок здесь не было. Леший не любил, когда в его владениях прокладывали дороги. Но Ратибор знал, куда идти. Он двигался к Громовой поляне, сердцу старого бора.
Чем глубже он заходил, тем сильнее становилось гнетущее ощущение. Деревья, казалось, наблюдали за ним. Их стволы, покрытые наростами и морщинами, напоминали лица безмолвных, уродливых стариков. Корявые, переплетенные корни, выступавшие из земли, были похожи на костлявые пальцы, готовые в любой момент схватить его за ногу.
Это было владение Лешего. Обычно, входя сюда, человек чувствовал себя гостем, иногда незваным. Ощущал на себе невидимый, изучающий взгляд Хозяина. Лес мог играть с ним: заставить блуждать кругами, наслать морок, напугать внезапным треском или звериным рыком.
Но сегодня не было и этого. Не было чувства присутствия. Было чувство отсутствия. Как в доме, где хозяин только что был жестоко убит, и воздух еще хранит эхо его последнего крика. Лес не просто молчал. Лес скорбел. И боялся.
Ратибор остановился и прислушался. В этой абсолютной тишине он услышал кое-что еще. Тот самый звук, о котором говорил кузнец Остап. Очень-очень тихий, почти на грани слуха. Металлический, прерывистый стрекот. Чвик… чвик… чвик…
Это был не кузнечик.
Это был звук, который издает точильный камень, когда по нему медленно ведут лезвием. Звук затачиваемого ножа.
Он доносился откуда-то спереди, со стороны поляны.
Холод пробежал по спине Ратибора, не имевший ничего общего с прохладой леса. Он опоздал. Предупреждение Милады было верным, но бесполезным.
Убийца уже был здесь.
Он не прятался. Он сидел где-то там, на священной поляне, и спокойно, методично, готовил свои инструменты к кровавой работе. Или… уже закончил ее и теперь чистил свои клинки.
Ратибор вынул секиру из-за спины, его хватка на древке стала железной. Тишина закончилась.
Это была тишина перед бойней. И теперь бойня либо уже свершилась, либо вот-вот должна была начаться.