Вторая ошибочная стратегия – чувство исключительности. Человек, попадавший в обезличенную обстановку концентрационного лагеря, пытался каким-то образом сохранить себя как личность. Один современный автор[28] отмечал, что в концентрационном лагере специально создавались типовые условия[29]. Даже при переводе из лагеря в лагерь человек не встречал в других лагерях того, что помогло бы мозгу зацепиться и начать какую-то работу. Некоторые люди в этих условиях пытались опереться на свой опыт, на какие-то свои индивидуальные характеристики, чтобы, если так можно сказать, «выпячить» себя каким-то образом. Но в итоге это приводило иногда к ещё большей злости со стороны надзирателей, и человек опять же разрывал связь с другими заключёнными. Если эту ситуацию описать на языке психиатрии, то прекращался конструктивный обмен с окружающей средой, что, по мысли Льва Выготского, приводит к шизофренизации сознания. То есть человек устроен так, что если его функциональная структура не развивается, то уже имеющаяся начинает распадаться.
В первых двух пунктах ошибочной стратегии, которая приводила узников к краху, мы узнаем стратегию, которой пользуется концепция созависимости. Очерствение сопоставляется с сепарацией: концепция созависимости обычно предполагает необходимость сепарироваться от всех токсичных людей. А чувство исключительности сопоставляется с тем, что в концепции созависимости называется «займись собой» и «ассертивное поведение» (про ассертивное поведение будет рассказано подробнее в докладе). Образ ассертивного поведения – это мама из мультфильма «Каникулы в Простоквашино» – мама, которая больше не хочет решать проблемы сына, а хочет уехать в отпуск. Ну, и идёт путём сепарации. А папа дяди Фёдора, если посмотреть глазами концепции созависимости, – папа, который у нас в мультике ассоциируется вообще с добрым папой, – он скорее больше напоминает человека созависимого, который не хочет ехать в этот отпуск вместе с мамой, а всё беспокоится о своём сыне.
Третья ошибочная стратегия – это отказ от чувства вины. Если один заключённый, например, отнимал у другого хлеб, то он вынужден был как-то объяснить себе своё поведение. И он, чтобы унять муки совести, например, мог себе сказать, что другой заключённый – еврей, поэтому у первого есть право его избить и отнять у него хлеб. Но, допуская такие мысли, заключённый неуловимо, то есть незаметно для самого себя, начинал повторять ту стратегию, которой пользуется СС. Некоторые заключённые даже внешне начинали походить на эсэсовцев. И хотя заключённый должен понимать, что от СС исходит угроза, но он становился удивительно похожим на охранников.