Конфликт быстро обострялся. В какой-то момент он оказался на краю пропасти, откуда должны были упасть либо мы, либо «главные». Все были на взводе. Разборки грозились в любую минуту выйти за рамки «дозволенного» и даже воспитатели, которые обычно ограничивались разговорами, стали серьёзнее относиться к нашим стычкам и дракам.
А таковых было предостаточно.
Однажды, «главные» выследили, где мы с Глебом пропадаем часами и заявились толпой в сарай.
– Так значит здесь эти крысёныши прячутся, – громко произнёс самый главный из «главных» – крупный, прыщавый паренёк по кличке Маяк. – Разнесите здесь всё, парни. А потом сожгите. Гризли, доставай спички. У нас сегодня на ужин жаркое из двух крысят.
– А как известно, перед готовкой мясо нужно хорошенько отбить. Для мягкости, – щерясь добавил Гризли и достал из кармана коробок.
Остальные нас плотно окружили.
Замелькали кулаки. Со всех сторон одновременно. Первое время я пытался отбиваться, как и Глеб, однако очень скоро, мои силы начали угасать, в глазах всё завертелось и от очередного удара по голове я свалился на старый, щербатый пол. Но удары на этом не закончились. Они продолжили пинать меня ногами.
– Звери, прекратите! – крикнул Глеб и попытался оттолкнуть от меня особенно усердных парней, но тщетно.
Его перехватили, а затем в драку вступил Маяк и его правая рука – Гризли.
Приложив немного усилий, парни свалили уже уставшего Глеба на пол. Он не мог сопротивляться и лишь махал руками из положения лёжа, будто перевернувшийся жук. Это развеселило толпу. Они засмеялись хором, как единый монстр. Чувство превосходства им явно нравилось. Они упивались нашей болью, а мы с Глебом… мы просто лежали на грязном полу и давились собственной кровью.
– Поджигай, – властно скомандовал Маяк и смех парней резко утих.
Повисла тишина.
Я до последнего надеялся, что это шутка. Злобная, не смешная, но шутка.
Однако Гризли был предельно серьёзен в своих намерениях. Он, не задумываясь, черканул спичку о коробок и бросил на стопку мусора. Практически сразу появился огонь.
Я почувствовал запах дыма, но испугаться не успел. Помню лишь, что повернул голову и посмотрел на Глеба. Он уже не двигался, глаза были закрыты. Сквозь нарастающий гул в ушах и шипение пламени я различил лишь его сведённые от боли брови и каплю крови, медленно сползающую по виску рядом со шрамом. Это лицо, ставшее для меня символом силы, выглядело абсолютно беззащитным…