Дом стоял в конце просёлочной дороги, окружённый густым лесом. Белые стены казались холодными и чуждыми, словно отражая внутреннее состояние хозяина.
Итан вошёл внутрь и сразу ощутил прохладу, которая не могла быть объяснена температурой. В доме было пусто, но каждая деталь – скрипучие половицы, старые занавески – казалась пропитанной историей.
Он поставил чемодан в прихожей и медленно прошёлся по комнатам, осматривая каждую. В одной из них стоял старый письменный стол, покрытый пылью. Итан сел, достал блокнот и карандаш – здесь он собирался писать, забыть прошлое и начать заново.
Вечером, когда тьма окутала дом, Итан сидел у окна и слушал, как ветер играет с листьями. Внезапно услышал лёгкий скрип сверху – будто кто-то осторожно ступал по полу.
– Кто там? – позвал он, голос звучал громче, чем хотелось.
Ответа не последовало, только тишина и шорох ветра.
Итан встал, сердце забилось быстрее. Он прошёлся по дому, проверяя каждую комнату. Всё было пусто. Лишь в углу прихожей заметил едва различимый отпечаток мокрого ботинка на деревянном полу.
Он наклонился, внимательно изучая след.
«Кто мог сюда зайти?» – подумал он.
Внезапно в голове пронеслась мысль: «Может, кто-то снаружи?»
Итан осторожно подошёл к двери и выглянул на улицу. Тьма была густой, и лишь слабый свет фонаря освещал часть двора. Никаких признаков движения, только тишина и шорох листьев.
Он вернулся внутрь, но тревога не отпускала.
– Ладно, – пробормотал Итан, – может, это просто зверь. Или ветер.
Но внутренний голос шептал другое – здесь не всё так просто.
Он ещё раз осмотрел дом, проверил окна – все закрыты и заперты. В голове крутилась мысль, что кто-то мог наблюдать за ним, но зачем?
Вернувшись к столу, Итан открыл блокнот и написал:
«Что-то здесь не так. И я ещё не понимаю, что именно.»
Воспоминания о Серафине нахлынули с новой силой – её голос, улыбка, ссоры и молчания. Он не мог сказать, что отпустил её, скорее – она всё ещё жила в каждом его вздохе, в каждой тени.
«Наверное, это и есть настоящая тюрьма – не стены вокруг, а воспоминания внутри», – подумал он и попытался сосредоточиться на тишине, которая, казалось, слушала.