, даже не поняв этого, просто забьёт меня до смерти. Если бы
его жестокость питала злость, а не безразличие, у меня был бы шанс избежать мучительной смерти – ведь злость может со временем выкипеть, истечь на пол лужей чужой крови, а безразличие питает пустота, границы которой не известны даже ей самой…
Новый удар, а затем ещё один и ещё. Мой взор помутился. Чувства и ощущения, что сжались внутри в один сплошной, пульсирующей агонией, нервный узел, притупились настолько, что я перестала ощущать боль. Меня, как и мою боль, растоптали, изрубили в месиво. Пошатнувшись, я стала заваливаться на бок, а затем, неловко развернувшись, упала на спину. Мой разум предпринял очередную попытку погрузить меня в беспамятство, но и на этот раз у него ничего не вышло – за всю свою жизнь я испытала достаточно боли, чтобы свыкнуться с ней, сделать частью своего жалкого существования.
Вот и сейчас, лёжа на спине и тяжело хрипя, я смотрела снизу вверх на своего мучителя. Казалось, мужчину не особо заботило то, что я упала и теперь безвольным мешком валяюсь у его ног – ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь взгляд холодных глаз быстро пробежался по моему оголённому животу, скользнул по холмикам грудей, на секунду задержался на лице. Отведя назад руку, он замахнулся для очередного удара. Следя за концом плети, что, достигнув потолка, теперь стремительно приближался ко мне, я, защищая грудь и лицо, инстинктивно вскинула руки. Закрыв глаза, сжалась в ожидании росчерка боли. Однако, испустив разочарованный вздох, гибкий хвост плети пронесся мимо меня и хлёстко ударил по доскам рядом с головой.
– Убери руки, – холодный и, такой же, как и его взгляд, бесцветный голос.
Привыкшая подчиняться без вопросов, я сделала, как велели. Его взгляд упёрся мне в грудь тяжёлой ледяной глыбой. Сделав ко мне шаг, мужчина, выхватив из кармана платок, навис надо мной. Протянув руку, парой резких движений промокнул, а затем стёр кровь с ложбинки между моих грудей. Его собранные в хвост волосы соскользнули с белой ткани плеча: кончики прядей, мазнув по моей оголённой коже, тут же окрасились красным.
– Откуда это у тебя? – спросил он чуть дрогнувшим голосом.
На мгновение я поймала взгляд мужчины: лёд его глаз дал трещину, сквозь которую просочился робкий отсвет… надежды?