– Джанделин! Так вот где тебя черти носили! Я думала, с ума сойду. Благо, вы не сунулись во дворец, испугавшись моей иллюзии, и ал-маут перехватили вас первыми, – она помогла пересесть на стоящий неподалёку стул. Протянула флягу с водой. – Пей. Нет, ты обойдёшься, – бросила она Дамиру, который протянул руку. – В такое время бежать неизвестно куда и заниматься непойми чем! Кошмар! Ты поедешь в Благословенную долину, Джанделин. Лур на пути в Золотые пески…
– Что?! – Воскликнули мы одновременно с Дамиром.
– Джа нельзя в Загорье, – начал брат, но мать жёстко перебила его.
– Я знаю, куда можно твоему брату, а где его схватят на первой же стоянке, – мать провела рукой по моим медным волнистым волосам и мягко улыбнулась.
Скрывавший её голову капюшон упал на плечи.
Обычно мать прятала лицо за полупрозрачной вуалью, как и подобает жене аббари, однако, сейчас, переодевшись в мужскую одежду, она, разумеется, пренебрегла и этим обычаем. Глядя на мать, я понимал, почему отец на ней женился. Отливающие медью густые волосы были убраны в тугой высокий пучок, подчёркивая строгость и величественность облика. Острые, точёные черты лица близки к совершенству. Такие лики верельские скульпторы вытачивают в мраморе, изображая ангелов и богинь из древних мифов. Не портили её даже морщинки, появившиеся в уголках синих глаз. Она мало изменилась с той поры, когда я маленьким ребёнком часто видел маму без вуали, но…
Никогда раньше я не заставал мать настолько… встревоженной? Или даже испуганной?
– Пришло время. Ты вернёшься в земли предков, Джанделин, – слабо улыбнувшись, она провела ладонью по моей щеке.
– Его дом здесь! – Возразил Дамир. – Армия Золотого Бастиона очень далеко…
Мать гневно зыркнула на него, и брат замолчал.
– Анор Золех был сегодня во дворце, – ответила она, распрямившись – резко, будто пружина. – Он озвучил условие перемирия. Все знатные рода должны отправить в его войско вторых наследников и младше. Иначе он выжгет наши посевы подчистую. А потом перебьёт всех, кто пережил голод, и лишь красивых девушек уведёт в рабство. Но я не позволю, чтобы мои дети сражались за него. Что, Джанделин? Хмель вышел из головы? – спросила она обычным строгим голосом.
Только я встал, мать накинула на меня плащ с капюшоном со своего плеча, и повесила за спину увесистую сумку: