Враг государства - страница 32

Шрифт
Интервал



Я взялся за дело с детским энтузиазмом. Сначала продавцы смотрели на меня снисходительно: мол, пацану поручили – пусть играется. Но этот взгляд быстро пропал. Я выстроил маршрут, приходил строго по времени, поднимал амбарную книгу и сверял выручку. Если находил излишек – приходовал, если недостачу – продавец тут же возмещал. Не согласен? Проводили инвентаризацию.


Негатив был только вначале. Один раз мужичок в годах решил ткнуть меня в мой возраст. Я встал со стула, вышел из-за прилавка и со всей дури всадил ему в солнечное сплетение. Когда он снова смог дышать, вопросов к моей компетентности больше не возникало. Женщин я не бил – с ними договаривался, объяснял. Через пару месяцев работы со мной недостачи исчезли совсем. За это мне доверили еще и зарплаты продавцам считать – фиксированную сумму или процент от продаж. Я высчитывал с удовольствием, тренируя математику.


Про насилие. Сейчас многие думают, будто бандиты только тем и занимались, что лупили всех подряд. Но тогда для меня это был просто инструмент. Как молоток: можно гвоздь забить, а можно и в лицо ударить – все зависит ситуации.


Почему я ударил того мужика? И почему мне это было легко? Перестройка уже грянула, заводы вставали, но инерция мышления оставалась. Продавцом в нашем регионе работали либо женщины, либо те, кого считали откровенными тунеядцами. Не мясники – у них работа тяжелая, – а вот сидеть за прилавком в ларьке для мужика было почти позором. Сейчас, конечно, барыги раздули из себя героев эпохи дефицита, но тогда 80% людей видели в них просто неудачников.


Так вот, передо мной стоит этот детина, который по моим понятиям туп, как бык. По-мужски было бы дать пощечину, но он выше меня на голову и вдвое шире в плечах. А как ты поступаешь с упрямым животным, которое не хочет заходить в стойло? Объясняешь ему его место. Если оно не понимает – заставляешь. Так что у меня даже тени сомнения не возникло.


39.Новая школа, первый и последний конфликт


В новой школе всё начиналось нейтрально. По крайней мере, не было того отторжения, как в старой. Форму отменили, все одевались кто во что хотел, но всегда опрятно – родители словно соревновались, чей ребёнок выглядит лучше. Школа была непростая, поэтому явного социального расслоения не бросалось в глаза.


Хотя странности встречались. Один парень, например, вечно приходил с примятой головой, будто его подняли с кровати и сразу отправили на уроки. Он носился в туалет, пытаясь пригладить волосы под краном. А когда забывал – класс встречал его криками: «Сосна пришёл!»