– Я помню этот сундук, – сказала она. – Мы с Чику…
– Спасибо, – ответила Пушпа, села в кресло и жестом пригласила Смиту сесть напротив. – Что будешь пить? – вежливо спросила она. – Чего-нибудь горячего? Или холодного?
– Ничего, спасибо, – ответила Смита, не желая превращать этот визит в светский. Она оглядела комнату, где так часто бывала в детстве.
– Вы по-прежнему живете в Штатах? – спросила Пушпа. Ее голос звучал дружелюбно, но в глазах читалось отсутствие интереса. Когда-то Смита обожала тетю Пушпу; из всех взрослых та была ее любимицей. Теперь она недоумевала, почему та ей нравилась.
– Да. Я живу в Нью-Йорке.
– Понятно. Мы там были. Много раз.
Смита кивнула.
– Хорошо, – туманно ответила она. – Понравилось?
Дома ли муж Пушпы? Как его звали? Имя стерлось из памяти.
Пушпа поморщилась.
– Кое-что понравилось. Но слишком много у вас там темных на улицах, от них одни проблемы.
– Простите?
– Ну этих… Как вы их зовете? Черных.
– Вы имеете в виду афроамериканцев.
Ну разумеется, Пушпа расистка. Чему удивляться?
Пушпа напряглась. Откинулась на спинку кресла.
– А ты как? Замужем?
– Нет, – ответила Смита. – Не замужем. А как…
– И проблем нет?
Смита растерянно уставилась на женщину, но потом поняла, что она имеет в виду. Папины друзья-индийцы часто использовали этот эвфемизм – «проблемы», – говоря о детях.
– Нет, – ответила она.
– Сочувствую, – сказала Пушпа, точно бездетность Смиты была трагедией.
Смита разозлилась.
– А как дела у Чику? – спросила она, желая сменить тему. Пушпа просияла.
– У него все хорошо, – ответила она. – Он очень известный адвокат. Теперь все зовут его Четан. Мы уже не называем его Чику. Все-таки он выступает в Верховном суде! Они с женой живут в районе Кафф-Парад[16]. Детей у них трое, все мальчики, бог миловал. Я его женила сразу после колледжа.
«Не только расистка, но и сексистка», – подумала Смита.
– Рохит тоже женился, у него сын, – сказала Смита. – Помните моего брата Рохита?
Пушпа пробормотала что-то невнятное и уставилась на балкон. С улицы доносились крики мальчишек, игравших в крикет. «Мяч, мяч, мяч!» – вопил один из них.
– А из какой семьи… Что за девушка его жена? – спросила миссис Патель.
«Она знает, – подумала Смита. – Она все помнит». Сделав над собой усилие и стараясь говорить нейтральным тоном, она ответила:
– Американка, разумеется. Очень красивая.