* * *
Вечером на совете долго спорили, что делать дальше – вскоре должен был подойти со своей армией из Италии второй консул – только что прискакал гонец с известием, что Семпроний распустил свою армию с приказом собраться легионам в Аримине[31] – люди буквально летят на крыльях, проходя по тридцать миль в день.
– Они же устанут, как мулы под непосильной ношей, – заметил Тит Карий.
Я тем временем подсчитал, что легионерам Семпрония понадобится как минимум сорок дней на эту дорогу, где они будут питаться неведомо чем, ночевать, где придется, многие собьют ноги в кровь, а кто-то столкнется по пути с разбойниками или отрядом незамиренных варваров.
– Надо перейти Тицин и двигаться вверх по течению Пада, – решил отец.
Он опасался, что Ганнибал, не вступая с нами в битву, двинется в беззащитную Этрурию. Один раз Пуниец уже ускользнул от консульской армии, отец не мог позволить ему сделать это повторно. Скорее всего, шаг этот был ошибочным. Но сказать точно, что мы должны были делать в тот день и час, я не могу даже теперь. Что бы мы ни предприняли, все равно бы проиграли, потому что не научились опережать Ганнибала.
Так или иначе, но отец решил покинуть лагерь на северном берегу Пада напротив Плаценции[32] и двигаться вверх по берегу с осторожностью, постоянно производя разведку, то и дело останавливаясь. Мы навели мост через Тицин и, пройдя за день двадцать миль, разбили новый лагерь.
На другой день отец лично с отрядом легковооруженных пехотинцев и конницы отправился на разведку. Я во главе моих конных разведчиков двигался дальше от реки в надежде первым заметить отряды Ганнибала. Во время одной из остановок я расположился на ближайшем холме, дабы иметь возможность предупредить отца сигналом трубы, если появится неприятель. Неприятель появился – небольшой отряд конницы, куда меньше, чем взял с собой отец. Звук трубы возвестил о том, что римляне их заметили. Я продолжал наблюдать. Странное предчувствие, некая тяжесть в груди, как при печальном известии о чьей-то смерти, не оставляло меня с утра. Но напрасно я вглядывался вдаль: ночью все время шел дождь, и теперь в воздухе висел туман, его сивые полотнища тянулись над самой водой и над берегами. Из-за этой завесы и выскочили внезапно нумидийские всадники, ударив в тыл отряду консула. Они кинулись на нашу конницу, как кидаются собаки на стадо оленей. С овцами я бы не стал все же сравнивать нашу кавалерию, как ни печально она выглядела в тот день.