Длинная дорога к счастью - страница 2

Шрифт
Интервал



Я ещё ничего не сделал.

Ни в чём не виноват.

Но уже знал: она всё равно найдёт повод, закричит…

А если день совсем плохой или кто-то посмел испортить ее настроение – то и ударит. А это ведь было так просто. Достаточно с ней в чем-либо не согласиться или посмотреть не под тем углом.

И ведь никто об этом не узнает.

При бабушке и отце она будет наигранно улыбаться и обнимать, будто всё хорошо.

А я буду молчать, потому что так проще и, как мне казалось, безопаснее.

Я всегда знал, что она меня ненавидит.

Но почему – не понимал.

Да разве я мог тогда понять? Разве ребёнок способен объяснить себе, за что его ненавидят?

Будто я сразу родился лишним, как ошибка.

В такие минуты казалось, что я прошёл войну, и в душе моей осталась воронка.

Ты только заходишь в квартиру – а уже знаешь, чем всё кончится.

В голове заранее звучат её крики, хотя ещё ничего не случилось.

Быть может, пронесёт?

Может, сегодня будет чуточку тише?


Самое страшное было, когда мы оставались вдвоём.

Тогда уж совсем некуда было уйти.

Вся квартира превращалась в какое-то настолько тесное место, что воздух казался липким, а стены слышали больше, чем я сам.

И даже если её ещё не было, всё равно ждал.

Ждал этого мотора, этого глухого цокота каблуков по лестнице, от которого начинало холодеть внутри.

И главное – щелчок замка.

Щелчок, после которого всё происходило как по записанному заранее сценарию.

Я прятался, да.

И всё равно выглядывал, потому что не встретить – будет хуже, а встретить – всё равно найдёт повод.

И какая разница, что уроки сделаны, и всё прибрано, и ужин стоит на плите.

Всё равно что-нибудь случится.

А потом ночь.

Тишина, тишина такая, что можно сойти с ума.

И мысли.

Мысли, сыпавшиеся как обломки.

Чем я так провинился?

Или, может, я изначально не должен был появляться?

А может…

Может, не я виноват во всём этом?

Эпизод 2. Побег.


Очередная ссора.

Не важно, кто её начал и между кем она была.

Мать всегда была главным ее участником, будто без неё не обходилось ни одно выяснение отношений.

И каждый раз всё заканчивалось одинаково: я оказывался под горячей рукой.

Совершенно не важно – сидел ли я тихо в комнате или пытался что-то сказать, защитить себя или отца.

Всё равно попадался. Все равно оказывался крайним.

И в этот раз ничем не отличался от других.

Она снова кричала так, что голос срывался на визг.