Напрасно жители закрывали рты и носы мокрыми тряпками, прятались в подвалы и залезали на крыши высоких домов – дышать было нечем. Раскрытые рты и выпученные глаза, руки, вцепившиеся в собственное горло – так умирали защитники Ледера. Они бросались со стен в черное море дыма. Они открыли ворота и пытались покинуть город, но стена дыма сменилась стеной огня, и все, кто выбежали из ворот, уже не смогли вернуться. Тем же, кто остался, не суждено было выйти.
Утро пятого дня выдалось тихим. В лагере осаждающих завтракали.
Затем армия занялась уборкой территории: гасили костры, сгребали в кучи и вывозили, выбрасывая в море, огарки и угли. К вечеру вокруг города осталось только опаленное кольцо земли.
На следующий день войско Разрушителя снялось и отправилось на юго-восток, прочь от Ледера, оставив город таким, каким он принял смерть.
Еще через два дня к Ледеру подошла имперская армия, посланная на его защиту. Разведчики вошли в город. Некоторые из них вернулись поседевшими. Ни следов разграбления, ни свидетельства битвы – страх рос в сердцах солдат, разносил рассказы побывавших в Ледере, порождая невероятные подробности. Невозможно биться с демонами, колдовством уничтожившими несколько десятков тысяч человек. С демонами, проходящими сквозь стены и убивающими одним лишь взглядом – так говорили теперь о цистерианцах.
Тем временем стотысячное войско, ведомое Ареком, двигалось по равнине. Развевались флажки тысячников, изредка перекрикивались вестники. До столицы оставалось полтора дневных перехода.
***
Запахами цветущих деревьев пресыщен воздух.
В дворцовых садах на границе весны и лета земля пенится, как губы загнанной лошади – розовая с белым. Осыпаются лепестки, облетают, и ветер несет их теплой пургой над присыпанными песком дорожками, забивает в щели каменной ограды, наметает сугробами под стены строений.
С высоты третьего этажа новый император глядит вниз, на цветущую землю, теребя рукоять кинжала. Другая рука лежит на голове резного мраморного божка, украшающего балконные перила.
Отдаленные раскаты в небе – голос подходящей грозы – привлекают его внимание куда больше, чем игра ветра с опавшими лепестками или тишина дворцовых покоев и душный поток благовоний из раскрытой двери за спиной. Арек поворачивает лицо в сторону растущей на глазах черно-синей тучи и ждет первого удара.