"Темнеет", – отметил Арек и спрыгнул с лошади.
Он бросил поводья подбежавшему солдату, не дожидаясь, пока тот поднимется с колена, и пошел вглубь дымящихся останков селения. Через несколько десятков шагов замер: строение – вероятно, амбар – ярко полыхнуло. Обрушилась крыша, и стая огненных мотыльков взвилась в небо, мерцая отблесками в огромной талой луже. Оранжевые блики пожара заплясали по воде. Они отражались и в лице Арека, и в низких тучах, что набухли, подобно утопленникам, на самом дне небес и теперь наползали раздутыми животами на верхушки спящих деревьев.
Вблизи края лужи, из черной от сажи воды, торчала кисть человеческой руки, похоже, придавленной обгоревшим бревном. Скрюченными пальцами она хваталась за воздух и напоминала высохшее дерево или коралловую ветвь, поднятую из моря – одну из скульптур великого, но безумного мастера, имя которому – Смерть.
Арек подошел вплотную. Он коснулся мертвой руки носком сапога – так, чтобы казалось, будто пальцы вцепились в его обувь – и чуть качнул ногой. Иллюзия жизни – движение покойника – рука опрокинулась, слегка взволновав поверхность воды. Отрублена.
Арек вспомнил, как давно, еще в солнечном и продуваемом солеными ветрами Бискере, подобрал книжку какого-то старого поэта. Она чудом уцелела в пожаре – валялась на улице обгоревшая и выпачканная грязью. Перед тем, как вернуть бумагу огню, он раскрыл ее на случайной странице и прочел:
О, люди!
Все цепляются за жизнь
Но сквозь нее проходят
Мгновеньями в часах
Песком меж пальцами
В небытие уходят.
Как страшен им последний миг!
Безжалостен природы мертвый лик
И равнодушен…
Те же слова прошептал он сейчас, едва двигая губами. В конце добавил: "И равнодушен… как сапог цистерианца". Усмехнулся… и обернулся на звук копыт.
А вот и Мейр – тысячник, люди которого уничтожили Бельсао. Не доехав до повелителя десяти шагов, он спрыгнул на снег и повел коня на поводу. В двух шагах, как и положено по ритуалу, упал на колено, коснулся правой рукой земли и склонил голову. Кончики его длинных волос измазались в грязи.
– Господин! Я был на другом краю деревни.
Арек бросил взгляд в сторону, где еще недавно был "другой край", и неспешно, с расстановкой произнес:
– Ты не знал о моем прибытии, Мейр. Это послужит тебе оправданием. К тому же, если бы я хотел всего лишь казнить тебя, не приехал бы сам.