– Нет, – прошептала она. И, опустив глаза, добавила. – Но я хочу жить.
– Жить? – деланно удивился Арек. – А зачем тебе жизнь? Сегодня ты дышишь, а завтра… – И он кивнул на труп в снегу. – Завтра тебя склюют вороны или сожрут дикие собаки. Что держит тебя, если ты не страшишься смерти?
Женщина молчала – все вокруг молчали, лишь бревна амбара никак не желали убить в себе огонь и успокоиться – они щелкали, выбрасывая угли, и те шипели, падая в замерзающую лужу.
– Я люблю жизнь, – внезапно выпалила женщина и подняла на Арека вспыхнувший взгляд. – Я люблю людей и знаю теперь, что это значит.
– Любишь людей?! – уже искренне рассмеялся Арек. – Вон того? – Он указал на окровавленную и ухмыляющуюся рожу солдата. – И вот этого? – Он ткнул пальцем в дрожащего старика. – И того тоже, да? – Арек махнул рукой в сторону, и все обернулись, чтобы увидеть, как один из людей Мейра стаскивает сапоги с покойника.
– Да, – твердо ответила она, и повторила. – Да! Чем больше их ненависть, тем больше любви требуется им.
– Может, ты и меня любишь, женщина? – Разрушитель уперся ей в глаза ледяным взглядом. Взглядом, по которому, как северное сияние по полярному небу, бродила насмешка.
– Тебя – особенно сильно, – неожиданно усмехнувшись, произнесла девушка.
Арек расхохотался. Все вокруг расхохотались, позвякивая оружием. Тлевшее рядом с ними бревно оглушительно треснуло и потухло. Стало заметно темнее.
– Пусть идет, – приказал Разрушитель. – Пусть уходит отсюда, и никто не должен трогать ее. Она безумна.
Арек склонился к ней, словно бы разглядывая ее лицо вблизи, будто хотел получше запомнить его:
– Если твоя любовь хоть чего-то стоит, – произнес он, приблизив свои губы к ее губам так, чтобы слова перетекали изо рта в рот, и никто другой не слышал их, – ты выживешь, а иначе рассказывай свои сказки волкам, когда они придут за свежим мясом. Если раньше не замерзнешь. Уходи!
Солдаты и, в первую очередь, их тысячник Мейр, застыли пораженные, глядя вслед удаляющейся женской фигуре. Она так и не надела платье, по-прежнему прижимая его к груди. Вскоре девушка, пошатываясь, скрылась из глаз во мраке ранневесенней ночи, безусловно обреченная на верную гибель в снегах Орейской пустоши.
Арек несколько мгновений простоял молча.
Затем поднял лицо к небу, где в разрыве облаков показалась яркая звезда.