"Работа по нарядам! Слесари – к насосной группе Альфа! Грузчики – на транспортер! Очистка – к теплообменникам! Шевелиться!" – орал надзиратель через усилитель, но его голос тонул в реве машин.
Айзека направили в группу "очистки". Задача – гигантскими скребками на длинных шестах счищать с теплообменных решеток липкую, черную слизь – побочный продукт работы загадочных систем станции. Слизь была теплой, почти горячей, и пахла горелым сахаром и разложившейся плотью. При попытке счистить ее, она иногда пузырилась и пыталась обвить шест, словно живая. Работа была изнурительной, монотонной и опасной – жар, пар, риск ожогов, вечно мокрые скользкие решетчатые полы под ногами, и этот невыносимый гул, проникающий в самое нутро.
Айзек работал молча, автоматически, вкладываясь в каждое движение. Физическая сила, всегда бывшая его частью, помогала. Он счищал слизь мощными, точными движениями, не тратя лишних усилий. Его спокойствие и эффективность выделялись на фоне других заключенных, которые ковырялись, пыхтели, матерились, поскальзывались. Охранник, наблюдавший за ними с небольшого возвышения, отметил про себя номер 731. Способный. Слишком спокойный.
Во время короткого перерыва, когда группа сидела на ящиках у стены, попивая теплую воду, к Айзеку подошел один из заключенных. Крупный, плечистый мужчина с обритой головой и шрамом через левый глаз. "Борец". Так его звали в тюремной иерархии. Он славился тем, что "ставил на место" новичков.
"Эй, Новенький. Шишка," – он пнул ногой ящик, на котором сидел Айзек. "Встал. Это мое место."
Айзек медленно поднял глаза. Его взгляд был пустым, как глубокий колодец. Он не встал.
"Глухой? Или умный?" – "Борец" наклонился, его дыхание пахло дешевым синтетическим алкоголем и агрессией. "Я сказал – встал. И отдай свою воду. Видишь, я хочу пить." Он протянул руку к пластиковой бутылке у ног Айзека.
Остальные заключенные замерли, наблюдая. Страх и азарт читались на их лицах. Охранник на вышке тоже перестал смотреть в пустоту и сосредоточился на сцене. Философ, работавший в другой части зала, прикрыл глаза и покачал головой, его губы шевелились, будто он что-то считал.
Айзек посмотрел на руку "Борца". Потом медленно поднял взгляд на его лицо. В его глазах не было ни страха, ни вызова. Было абсолютное, ледяное безразличие. Как к насекомому.