– Он боится, – сказала я, скользя взглядом по комнате, – боится, что я превращусь в нечто, выходящее за пределы его понимания. Но он забывает: «норма» – всего лишь удобная абстракция, средняя температура по больнице. Иллюзия, нужная, чтобы упорядочить хаос. Я в нее не верю. И друзей по шаблону нормальности не выбирают.
Есть один забавный принцип – парадокс адаптивного доверия: чем ниже твои ожидания, тем ниже вероятность разочарования.
Я выбрала нулевую планку. Это не пессимизм – это стратегия выживания.
В воздухе стоял запах стерильной свежести: что-то между эвкалиптом, чрезмерно усердным чистящим средством и… ощущением чужого пространства, которое слишком старается стать твоим. Я провела пальцами по идеально ровной поверхности стола – гладкой, как лезвие. Ни пятна, ни пылинки. Он действительно все вычистил. С какой-то почти демонстративной аккуратностью.
Словно не просто убирал, а вычеркивал себя из этой комнаты.
Я чувствовала себя не гостьей и не хозяйкой.
Скорее, как временный объект, помещенный в декорацию, чья задача: не нарушить симметрию.
– Удивительно, как чисто, – пробормотала я больше для себя, чем для Арона.
Я провела пальцами по полке – ни пылинки. Он не просто убрался, он выскреб все до последней соринки, будто пытался стереть сам факт своего присутствия. Эта квартира выглядела не местом жизни, а отговоркой, тщательно приготовленной на случай вопросов.
Я подошла к окну. Панорамное стекло открывало вид на ровные линии корпусов напротив. Ни одного цветка. Ни одной выбившейся детали. Все слишком правильно. Словно даже вид за пределами квартиры подчинялся неким правилам.
Правила.
Вот что всегда было ядром нашей жизни. Отец не строил стены – он устанавливал регламенты. Не запрещал – моделировал поведение. А мы, как обученные системы, отклонялись от нормы лишь в рамках допустимой ошибки.
И потому он боится.
Боится, что я однажды перестану быть предсказуемой. Что я перестану вписываться в его модель.
Но он не понимает главного: я уже не вписываюсь. Я никогда не вписывалась.
И может, именно поэтому… друзей у меня и не было.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Арон, выпрямляясь и смахивая пыль с ладоней. – Перелет, смена часовых поясов…
– Циркадные ритмы адаптируются в пределах семидесяти двух часов, – отозвалась я, ставя коробку с книгами у шкафа. – А усталость – понятие субъективное. Чаще всего она продукт перегрузки психики, а не тела.