Шагнув ближе к двери, Китон окликнул:
– Послушайте. Вас зовут Хью, верно?
– Хью Дрейпер, – донеслось из темноты, – завсегдатаи называли папашей Хью. А сейчас небось клянутся, что и имени моего не знали, – в голосе колдуна звякнул смешок, будто всеобщее отречение не только не печалило его, но и порядком забавляло.
Но брата Китона, несмотря на юный возраст, трудно было провести – слишком тернистый путь он прошел по холодным плитам и гнилым полам приютов и богаделен своего недавнего детства. Прильнув почти вплотную к окошку, он опять поднял фонарь:
– Хотите, я схожу к вашей семье?
Темнота камеры в ответ закаменела таким глухим молчанием, что Китон почти физически ощутил, как чернокнижник задержал дыхание, ища в отзвуках монашьего голоса ускользающее эхо угрозы.
– Это еще зачем? – вкрадчиво вопросила темнота, и брат Китон на миг запнулся: он не успел подготовить разумного ответа на этот вопрос. После секундного колебания он решил не юлить:
– Вы так давно их не видели… И, наверняка, волнуетесь за них. Сами же понимаете…
Он осекся, поздно сообразив, что едва ли милосердно напоминать узнику, ждущему казни по обвинению в колдовстве, об обычной судьбе жен и детей таких преступников. Он уже искал какие-то правильные слова, могущие сгладить его неловкость, но Хью Дрейпер вдруг снова появился в черном квадрате окошка:
– Моя семья в безопасности, брат Китон, – со спокойной убежденностью проговорил он, – но я благодарен вам за заботу. Надеюсь лишь, что она не выйдет вам боком.
Послушник снова ощутил раздражающую растерянность:
– Господь милостив, а я лишь слуга его, – пробормотал он, презирая себя за неумение ответить так метко и весомо, как брат Фергус, никогда не лезший за словом в карман даже в разговорах с епископом. А он только и умеет чуть что Господа поминать…
– Милостей Господа на всех не хватит, друг мой, – усмехнулся колдун, – но моего скромного мастерства должно вполне хватить, чтоб защитить моих родных даже отсюда.
Брат Китон почувствовал, как волосы гадко зашевелились на затылке:
– Вы способны колдовать даже здесь? – вопрос сорвался прежде, чем послушник успел сдержать его, а Хью Дрейпер вдруг улыбнулся мягкой и совсем не сатанинской улыбкой:
– Искусство настоящего чародея не знает ни стен, ни цепей, ни времени. Но, похоже, я вас отвлек. Возвращайтесь к молитве, брат Китон, мне тоже есть, как коротать время.