Сначала я увидела лишь размытое пятно цвета. Ярко-зеленое. Слишком яркое для привычного мне леса. Я моргнула, пытаясь сфокусироваться.
Стволы. Гигантские, невероятной толщины. Они уходили ввысь, теряясь где-то далеко-далеко в сияющем мареве. Но это были не знакомые дубы или сосны. Их кора… светилась. Слабым, но отчетливым светом. Одни стволы мерцали нежным фиолетовым сиянием, другие – глубоким изумрудным, третьи – теплым янтарным. Свет пульсировал, как будто деревья дышали светом. Он не был резким, скорее мягким свечением изнутри, освещающим глубокие борозды на коре и причудливые наросты, похожие на окаменевшие волны.
Я медленно повернула голову, превозмогая боль в шее. Над головой, вместо привычного голубого неба или ночного бархата, раскинулся полог. Не просто листва. Это был сплошной ковер из огромных листьев и цветов невероятных форм и размеров. Листья были не только зелеными. Они переливались всеми оттенками синего, красного, золотого, серебряного. Некоторые были прозрачными, как витражное стекло, и сквозь них лился свет, окрашивая все под ними в фантастические цвета. Цветы, размером с мою голову, свисали гроздьями, похожие на фонарики из тончайшего фарфора, испускавшие собственное, мягкое сияние – белое, розовое, голубое. Воздух между ними мерцал, как будто наполненный живой пыльцой или микроскопическими светлячками.
Солнечные лучи (или то, что их заменяло здесь) пробивались сквозь этот живой, светящийся потолок длинными, косыми лучами. Они были не желтыми, а золотыми и серебристыми одновременно, и в них танцевали мириады пылинок, сияющих, как алмазная крошка.
Я лежала на толстом слое мха. Но это был не обычный мох. Он был мягким, как плюш, и переливался всеми оттенками изумрудного и бирюзового. Каждая травинка, каждая крошечная веточка казалась выточенной из драгоценного камня. Он был теплым на ощупь и источал тот самый сладковатый, свежий аромат, который я почувствовала первым.
Тишина… Нет, не тишина. Шелест-мелодия, птичьи трели, хрустальное журчание воды и вездесущий высокий чистый звон магии в воздухе. Это был звук жизни. Яркой, незнакомой, пугающе красивой.
Я осторожно приподнялась на локтях. Боль в боку снова кольнула, но любопытство было сильнее. Моя рука судорожно сжала что-то мягкое и теплое рядом со мной. Карта. Она упала вместе со мной. Я машинально прижала ее к груди, свернутую в рулон, все еще излучающую свое тепло. Цилиндра не было видно. Наверное, остался там, в комнате, на столе под книгами. Или… затерялся в вихре.