Вокруг стлался рассвет, робко пробиваясь сквозь густые кроны деревьев. Лучи солнца, словно тонкие кисти, касались земли, раскрашивая её в нежные оттенки розового и золотого. Но для Павла этот рассвет не нёс надежды. Он видел лишь пепел и разруху.
Его шаги были тяжёлыми, мысли – сумбурными. Он должен добраться до деревни, рассказать обо всём старейшинам. Но что он им скажет? Как убедит их в том, что ведьма – это не просто сказка, а реальная угроза? Как убедит в том, что лес, который они считали своим домом, таит в себе ужасы, о которых они даже не подозревали?
По мере приближения к Заречью, он слышал голоса. Сначала тихие, взволнованные, потом всё громче и радостнее. Люди праздновали возвращение детей. Праздновали победу над злом. Но Павел знал, что праздновать рано. Ведьма мертва, но тьма, которую она представляла, никуда не исчезла. Она лишь затаилась, чтобы однажды снова вырваться на свободу.
Он вышел на окраину деревни. Люди, увидев его, замерли. В их глазах читался страх, смешанный с облегчением и благодарностью. Его одежда была разорвана, лицо – испачкано сажей, но взгляд оставался твёрдым и решительным.
К нему подбежала женщина, мать одной из спасённых девочек. Она бросилась ему в ноги, обнимая его, целуя его руки.
– Ты герой! – кричала она. – Ты спас наших детей! Ты избавил нас от проклятия!
Павел поднял её на ноги.
– Не всё кончено, – сказал он тихо. – Она мертва, но зло живо.
Люди вокруг переглянулись. Их радость померкла.
– Что ты имеешь в виду? – спросил дед Ефим, выйдя вперёд. Его лицо было бледным, в глазах – тревога.
– Ведьма мертва, – ответил Павел. – Но её сила осталась в лесу. Она ждёт, чтобы снова вырваться на свободу.
– Ты бредишь, – сказал старик с колючей бородой. – Ты устал. Тебе нужно отдохнуть.
– Я не бреджу, – возразил Павел. – Я видел это своими глазами. Я чувствовал это на своей шкуре.
Он рассказал им обо всём, что произошло в лесу. О пещере, о существах, о ритуале, о ведьме. Он не утаил ни одной детали, даже самых страшных.
Старейшины слушали его молча, с ужасом в глазах. Когда он закончил, в деревне воцарилась мёртвая тишина.
– Это… это невозможно, – прошептала старуха. – Это не может быть правдой.
– Это правда, – сказал Павел. – И мы должны что-то делать.
– Что мы можем сделать? – спросил дед Ефим. – Мы всего лишь простые крестьяне. Мы не воины, не маги.