Открыть дверь в коридор было испытанием. Вчерашний страх вернулся, как приступ тошноты. Она глубоко вдохнула, повернула ключ. Скрип замка прозвучал оглушительно в тишине квартиры. За дверью – все тот же узкий, темный проход в каменных объятиях собора. Запах сырости и пыли ударил в нос. Холод пробирал сразу же.
Эллис зажгла свет – тусклые лампочки под сводами коридора лишь подчеркивали мрак. Она двинулась к боковому входу. Шаги гулко отдавались в тишине. Чувство, что за ней следят, не покидало. Спину ломило от напряжения. Она дошла до массивной дубовой двери, отперла ее. Резкий порыв ветра с дождем ворвался внутрь, заставляя ее поежиться. Распахнула дверь настежь, как и говорил отец Дэниел, для проветривания, и вернулась обратно, в относительное тепло коридора. Теперь надо было ждать.
Она решила начать с уборки бокового придела. Того самого. Мазохизм? Возможно. Но она должна была это сделать. Должна была пройти мимо того места и не смотреть. Не позволять прошлому парализовать себя каждый день. Это была ее работа.
Она нашла кладовку. Запах тряпок, мыла и старой древесины. Взяла ведро, мягкую щетку на длинной ручке, большую, хорошо впитывающую тряпку из микрофибры (отец Дэниел снабдил ее приличным инвентарем). Налила в ведро воды из крана в углу – вода текла ржавая, потом чистая, но ледяная. Добавила немного специального моющего средства для камня с легким запахом цитруса, который перебивал запах тлена.
Неф собора в сером утреннем свете, просачивающемся сквозь грязные витражи, казался еще более гнетущим и заброшенным, чем вечером. Дождь барабанил по крыше, создавая монотонный, почти гипнотический фон. Эллис начала с дальнего конца придела, методично подметая мягкой щеткой пыль и песок, занесенные ветром и ногами редких посетителей. Пыль поднималась облачками, заставляя ее кашлять. Она работала медленно, сосредоточенно, стараясь думать только о движениях щетки, о рисунке на камне. Не о Лизе. Не о вчерашнем стое. Не о чувстве, что из темноты алтаря за ней наблюдают.
Подошла к злополучному месту. Сердце забилось чаще. Она упрямо опустила взгляд на плиты перед собой. Подмела. Протерла влажной тряпкой. Камень под тряпкой был холодным и шершавым. Никаких следов. Никакой памяти. Только камень. Она перевела дух, почувствовав легкое головокружение. Справилась. Прошла мимо. Не сломалась.