Тень боли мелькнула на лице священника. Он кивнул, не отводя взгляда. «Да. После этого. Простите. Я… я часто нахожусь здесь один. И иногда…» Он махнул рукой, словно отгоняя назойливую мысль. «Неважно. Пройдемте? Покажу ваше жилище и расскажу об обязанностях. Они несложные, но требуют присутствия».
Он достал из кармана огромную связку старомодных железных ключей, звенящих, как кандалы, и подошел к меньшей, боковой двери, встроенной в гигантское дубовое полотно главного портала. Скрип ключа в замке прозвучал оглушительно громко в тишине пустынной площади. Дверь отворилась с неохотным стоном, выпустив наружу волну спертого, холодного воздуха – того самого знакомого запаха старого дерева, воска, пыли и камня. Запаха склепа.
Эллис заставила себя сделать шаг вперед. Переступить порог. Холод, встретивший ее внутри, был знакомым. Тем же самым, что пронизал ее год назад. Он обволакивал, проникал под одежду, цеплялся за кожу. Не просто отсутствие отопления. Это был холод сырости, веками впитываемой толстыми стенами. Холод места, куда редко заглядывает солнце. И что-то еще… Густое. Тяжелое. Давление. Оно вернулось сразу, как только дверь захлопнулась за их спинами, отсекая слабый дневной свет и вой ветра. Тишина здесь была не просто отсутствием звука. Она была материальной, вязкой, как масло. Давила на барабанные перепонки.
Собор внутри казался еще более грандиозным и одновременно более угрожающим, чем снаружи. Длинный центральный неф уходил в полумрак, где едва угадывался алтарь. Высокие стрельчатые окна пропускали скупой серый свет, окрашивая пространство в холодные, унылые тона. Пылинки медленно танцевали в редких лучах. Колонны, мощные, как стволы древних деревьев, подпирали высокие, теряющиеся в тенях своды. Эллис невольно подняла глаза туда, где когда-то висел злополучный балкон над боковым приделом. Теперь там зияла пустота. Стена была заново оштукатурена, но заплата выделялась неровным, более светлым пятном на потемневшем камне. Как шрам. Как незаживающая рана на лице собора. Эллис быстро отвела взгляд, чувствуя, как подкатывает тошнота.
«Ремонт сделали быстро, насколько смогли, – тихо сказал отец Дэниел, следуя за ее взглядом. Его голос, обычно спокойный и размеренный, здесь звучал приглушенно, будто его поглощала каменная громада. – Но… полностью восстановить прежний вид невозможно. Балкон был уникальной работы. Середина XIX века». Он вздохнул. «И, честно говоря, бюджет прихода… он скромен. Собор требует постоянного ухода, а прихожан все меньше. Хейвен-Рок потихоньку умирает, как и многие такие городки».