*Свет*, – подумала она отчаянно. *Чистый свет. Как рассвет над океаном. Как надежда.*
Серебряная кисть в их совместных руках коснулась края черной полосы, там, где пульсировала самая крупная фиолетовая жила. Раздалось шипение. Золотой свет, текущий по щетине, вспыхнул ярче. Фиолетовая жила дернулась, как раненая змея, и… начала чернеть, сморщиваться.
«Да! – прошептал Сергей, его дыхание обожгло ее шею. – Держи свет! Веди вдоль заразы!»
Они двигались медленно, кисть в их сплетенных руках скользила по краю ожога, выжигая фиолетовые нити. Каждое прикосновение встречало сопротивление – не физическое, а какое-то вязкое, злое. Алиса чувствовала холодные толчки отчаяния, злобы, пытавшиеся пробиться сквозь создаваемый ею мысленный образ света. Она стискивала зубы, концентрируясь на тепле рассвета, на чистоте, на жизни «Скитальца». На тепле рук Сергея, которые вели ее, вливая в нее свою силу и волю.
Это был странный танец. Битва, где оружием были свет и воля. Алиса чувствовала, как ее собственная энергия утекает, как батарейка, но ручейком вливалась новая – от Сергея, от корабля, от самого золотого вещества на кисти. Она видела, как фиолетовое зло отступает, чернеет и рассыпается в пыль под целебным светом.
Наконец, последняя видимая жила была выжжена. Кисть потухла. Сергей убрал свои руки. Алиса едва устояла на ногах, чувствуя себя опустошенной, но странно… просветленной. Черная полоса осталась, но фиолетовых прожилок не было. Дерево вокруг нее выглядело хоть и поврежденным, но чистым. Гул корабля изменился – хрипота исчезла, звук стал ровнее, глубже, словно вздох облегчения.
«Получилось…» – выдохнула Алиса, глядя на Сергея. Она была мокрая от пота, дрожала.
Он смотрел на очищенную рану, потом на нее. В его глазах горел невероятный, ликующий огонь. Усталость будто отступила.
«Получилось, – подтвердил он, голос хриплый от напряжения. – Ты… Алиса… ты…» Он не нашел слов. Вместо этого он сделал шаг вперед и… обнял ее. Крепко. Стремительно. Не как союзника, а как человека, с которым только что прошел через огонь и вышел победителем.
Алиса замерла. Его объятия были сильными, защищающими. Его сердце билось часто, в такт ее собственному. Запах его, смесь озона, пряностей, пота и горечи кедра, заполнил все ее существо. Она не сопротивлялась. Прижалась лбом к его груди, чувствуя дрожь, бегущую по его телу – не от страха, а от сброшенного напряжения, от победы. От волны чего-то еще.