«Я… я просто нажала», – прошептала она, чувствуя, как бешено стучит сердце. От страха? От полета? От его прикосновения?
«Ты не убежала. Не застыла от ужаса», – сказал Сергей тихо, его голос был хриплым. – «Ты сражалась. Вместе с нами». Он посмотрел на обугленную полосу на борту, и его лицо исказила гримаса боли. «Они знали. Чувствовали слабину. Или… почуяли новую добычу». Он имел в виду не только огни.
Его рука все еще лежала на ее плече. Алиса не отстранялась. Страх уступал место иному чувству – острому, щемящему единению. Они только что прошли через ад. Вместе. И это «вместе» связывало их сильнее любой романтической прогулки под звездами. В его глазах она видела не только благодарность, но и тревогу за нее, за корабль, за их общую, внезапно ставшую реальной опасность.
«Кто "они", Сергей?» – спросила Алиса так же тихо, боясь разрушить хрупкую нить понимания, протянувшуюся между ними в дыму и звездном свете. – «Кто охотится за тобой? За «Скитальцем»?»
Сергей отвел взгляд, посмотрел в черную бездну за бортом. Его рука с ее плеча не убралась, но пальцы слегка сжали ткань ее куртки.
«Это долгая история, Алиса, – проговорил он устало. – И она только начинается для тебя. Но теперь, – он встретил ее взгляд с новой, тяжелой решимостью, – теперь ты тоже в ней. Как ни крути. Прости».
В этом "прости" было столько всего: предупреждение, сожаление, и… странная надежда. Алиса поняла, что ее кругосветное путешествие превратилось не просто в волшебную сказку, а в опасное путешествие по краю неизведанного мира, где летающие корабли сражаются с призрачными огнями, а хранитель этих тайн смотрит на нее глазами, в которых мечется буря. И сердце ее, вместо того чтобы сжаться от страха, ответило на этот взгляд лихорадочным, безумным стуком. Она была влюблена. Не в принца из сказки, а в загадочного, усталого воина у штурвала летающего корабля, чья жизнь была полна опасностей и тайн. И отступать было уже поздно.
Тишина после битвы была густой, звенящей, нарушаемой только ровным, убаюкивающим гудением «Скитальца» и собственным громким стуком сердца в ушах Алисы. Сергей медленно убрал руку с ее плеча, словно очнувшись. Его лицо оставалось бледным, тени под глазами казались глубже.
«Щит восстановится, – произнес он хрипло, глядя на потухшие золотистые узоры по бортам. – Но эта отметина…» Он провел пальцами по черной, обугленной полосе на древнем дереве. В его жесте была нежность и боль. «Она останется. Напоминание».