– Мужик, слава тебе, Господи. Думал замёрзну тут, как мой брат на Зимнике. Помоги, а?
Это был голос довольно взрослого мужика, лет примерно под пятьдесят. Странное чувство в голове подало сигнал, что опасности нет. Наконец я решился слезть со снегохода и подойти. Ноги проваливались в снег, словно в болотину, почти сразу я почувствовал мелкие уколы, а мужик спокойно стоял почти по пояс.
– Друг, я из города домой ехал, а тут мать его раз так, влетел по слепоте в сугроб. Вытяни, а?
– Кто же в разгар сезона из города то едет? – Я сразу понял, что это челнок, на снегу позади него лежал баул, а в прицепе застрявшего снегохода лежали сумки, которые мой дядя почему-то называл «мечта оккупанта».
– Эх… умаялся совсем, ну ты смотри, немного осталось! Давай газу!
Мотор вновь взревел, и морда наконец показалась. Фара была разбита, но других видимых повреждений вроде не было. Уставшие и потные, мы присели на поваленную ёлку, и старик закурил. Он предложил мне из пачки, но я отказался.
– Фух, наработались. Думал доеду до дома, а тут такая вот засада вышла.
– А вы откуда?
– Дачник я, с посёлка.
Дачниками в городе называли тех, кто осел в частном кооперативе неподалёку от города. Собственная ТЭЦ и богатый опыт садоводства в экстремальных условиях сослужили им неплохой опыт. С первым урожаем они начали завоёвывать близлежащие рынки. Сейчас для них только начало сезона и эта мысль не давала мне покоя, ведь несмотря на самостоятельность, дачники никогда не упускали свой случай впарить по тройной цене зимой то, что летом и ранней осенью придерживали в погребах.
– А чего это вы с полными сумками решили из города уехать? Торговля не идёт?
– Да как тебе сказать, сынок. Председатель ваш, этот… Константин его вроде величать…
– Константин Юрьевич?
– Да, он вот!
– Ну и чего он?
– Да объявил вчера, мол, в связи с Постановлением таким-то, все челноки, не имеющие гражданства теперь торгуют только по визе. А энта самая виза стоит как три моих оборота! Так мало этого кровопийце было, так и ещё и всем, кто по энтой визе торгует двойной сбор надобно уплатить! Совсем мироед окаянный хочет со свету нас свести.
– А чего это он? Мне даже в голову не приходит, зачем так народ тиранить…
– Да известно чего. Его человеку наш сход от ворот дал поворот, понимаешь? Хотел нас обязать его лбов казённых окормлять. И выставить норму хотел в половину урожая. А у нас ведь семьи. Чем мы их кормить то будем? Даром нам этот город не нужен и без него проживём. Эх, бензину только теперь не достать будет…