Петров, заметив пустое место, ничего не сказал. Только поправил очки.
Андрей понял: любопытство здесь смертельно. Даже чужое.
Позже Громов вызвал его.
– Присаживайтесь. Чай?
Он отказался.
Громов задумчиво перебирал бумаги.
– Мы с вами, Андрей, идём по тонкому льду. Мы – это вы, я и наука. Всё остальное – болото. Я защищаю вас. Пока. Но мне нужна отдача. Не прорыв. Не формулы. А… стабильность. То, что можно показать. Продать наверх.
– А если я откажусь?
Громов улыбнулся без веселья.
– Тогда вами займутся другие. Не такие терпеливые. И исчезнет не только вы. Исчезнет Петров. Исчезнет Александр. Даже стол в вашей комнате станет чьим-то другим.
Он встал.
– Подумайте об этом, когда будете разглядывать небо из окна. Оно у вас пока есть.
В ту ночь Андрей не спал.
Он вышел на балкон. Дышал холодом. Смотрел, как по проспекту едет одинокий ночной автобус.
Он написал в тетрадь:
«День 14. Подарки системы – это цепи из шёлка. Если принять – не снимешь. Если отвергнешь – задушат. Я в петле. Но думаю – как инженер. Всегда есть схема обхода. Нужно только… терпение.»
Глава 4. Моральная сингулярность
Он пришёл к Петрову почти на рассвете – без звонка, без предупреждения. В пальто накинутом поверх пижамы, с тетрадью под мышкой и чёрным страхом в глазах.
Петров открыл дверь, щурясь, потом только кивнул:
– Заходи. Чай есть. Сахара нет. Свободы – тоже.
Кабинет был полон дыма и бумаги. Пахло валидолом и пеплом. Андрей сел молча.
– Что стряслось? – Петров наливал воду. – Судя по глазам, ты или влюбился, или понял, что живёшь в клетке. Причём, кажется, второй этаж.
– Я больше не понимаю, где проходит граница. Между знанием и вмешательством. Между тем, что я могу дать… и тем, что нельзя. Я даже не знаю, что здесь изменить – чтобы не разрушить всё.
Петров закурил. Долго молчал. Потом сказал:
– Вот это и есть настоящая наука. Всё остальное – инженерия. Когда ты не знаешь, что ищешь, но понимаешь, что ошибиться страшнее, чем опоздать.
Андрей сжал кулаки.
– Но, если не дать ничего – они заберут меня. Как Зуева. Или как Александра. Я уже не человек, я – расчётный актив.
Профессор достал папку.
– Тогда дай им то, что не готово. Формулу без системы. Направление без дороги. Намёк, за которым – пустота. Дай им… возможность ошибаться медленно. И пусть они тратят годы.
Он замолчал, посмотрел на Андрея.