Методом проб и ошибок остановились на оптимальной: первую соху тянули двое под управлением третьего, далее, по свежераспаханной земле шёл след в след для лучшей вспашки запряжённый четвёртый номер под управлением пятого, а шестой нёс запасную «косулю», весь наш скарб и, если так можно выразиться, отдыхал.
От зари и до зари мы видели одно только поле. Всему этому издевательству, казалось, не будет конца.
К середине дня не хватало взятой с собой влаги и жажду утоляли из местных рыжих ручьёв, от которой бурчало в животе. Хлеб экономили и в перерывах подъедали лесную ягоду. Соха одна за другой постоянно ломались, и запасной шестой игрок то и дело отставал вдалеке, отдавая свой резервный пахотный аппарат и занимаясь починкой сломанного. Помимо всего прочего мы стали раздражительны и грубы. Пахоту мы закончили, сносив каждый по две пары лаптей. Оставалось посеять наше зерно объёмом вдвое меньше необходимого, по завету старосты, и забороновать озимые.
В воскресный день отдыха я пошёл к Юрию и Якову. Первый уже сутки маялся зубной болью, но силы духа не терял.
«А ты, брат, вовремя, – поприветствовал он меня. – Вчера наш конь Иоахим прибыл с первой партией руды. И только что мы сменяли у местного Бориса кое-что на дрова. Ждём тебя, чтоб благословил на первую выплавку».
Я хотел было спросить, кто такой этот Борис, и на что сменяли дрова, но Яков перебил меня.
«Ты что плетёшь, – возразил он коллеге, не смущаясь меня. – Какое благословение? Он же латинянин».
«Ну, это пока, – невозмутимо парировал Юрий. – У нас тут саму царицу, говорят, привезли из Рима, так что…»
«Хорош болтать, – оборвал его рассудительный Яков. – Она потерпевшая гречанка».
Закончив эти пререкания, они повели меня к своей домне. Действительно, под прикрытием бывшего гумна, снаружи почти неизменённого, ребята произвели удивительных объёмов работу.
Изнутри крыша была подлатана и измазана огнеупорным, здешним же болотным материалом. Врывшись ещё вглубь ранее построенной бывшими хозяевами духовой печи для просушки снопов, кузнецы соорудили на её месте нечто более суровое, в три горизонтальных ряда и с колосниками. А рядом расширили пространство на манер военного дела, так что получились земельные фортификации: с дополнительно оборудованным пространством вроде какой-то алхимической лаборатории, с отдельными ходами и помещениями под хранение всего необходимого в производстве.