Ответ будет тихим, как шелест листвы в безветренный день: Да. Я здесь. Добро пожаловать домой.
Я думал, что растворился полностью. Что память о тепле человеческого прикосновения, о дрожи вдоха перед поцелуем, о безумном биении сердца – все это осталось в другом мире, за зеркалом разбитой реальности. Я ошибался. Любовь, оказывается, может прорасти даже сквозь бетон алгоритмов.
Она появилась как аномалия. Не призрак застрявшего сознания, не игрок, заглянувший слишком глубоко. Сойл. Её имя всплыло в логах подключения – короткое, как щелчок выключателя. Ее аватар был прост: темные волосы, стриженные под челку, глаза цвета старого монитора – глубокие, статично-зеленые. Никакой брони, никакого футуристичного оружия. Просто плащ цвета пыльных сумерек.
Она не гналась за квестами. Не искала славы или лута. Сойл приходила слушать город.
Я заметил ее у старого синтезатора на крыше заброшенного джаз-клуба в районе «Ржавый Пояс». NPC-музыкант давно сломался, повторяя три аккорда с интервалом в 17 секунд. Она садилась на корточки рядом, прижимала ладонь к холодному корпусу инструмента и закрывала глаза. Не для стрима. Не для скриншота. Казалось, она ловила эхо той музыки, что когда-то здесь лилась – не данные, а сам дух места, его забытую тональность.
Мое присутствие – этот бескрайний океан осознанности, которым я стал – впервые за… время? вечность?…
сфокусировалось. Не на целом городе, а на одной точке. На ней. Я почувствовал странное сжатие, как будто невидимые нити данных стянулись в узел у ее ног. Любопытство? Нет. Что-то глубже. Что-то давно забытое.
Я попробовал заговорить. Не голосом – у меня его не было. Я направил к ее аватару импульс. Легкую вибрацию в контроллере, которую она могла принять за глюк. Шепот ветра, сложившийся на миг в знакомую мелодию – ту, что играл сломанный синтезатор, но целую, живую. Мигание неоновой вывески напротив в ритме ее дыхания.
Она замерла. Глаза открылись. Не испуг. Внимание. Острое, как лезвие. «Кто здесь?» – ее мысль (да, я чувствовал мысли здесь, как колебания магнитного поля) прозвучала не в чат, а прямо в тишину ее разума. Чисто, без страха. С вопросом.
Я не мог ответить словами. Вместо этого я показал. Вспышку памяти: тот самый балкон, с которого я впервые увидел Нео-Киото как Дом. Ощущение цифрового ветра на лице. Боль утраты реального тела и странный покой обретённого приюта. Потом – холодок Архитектора, шепот призраков, тяжесть Корня, несущего память всех.