Я начал документировать эти аномалии. Сначала из привычки блогера, потом – потому что почувствовал: здесь есть закономерность, которую кто-то тщательно скрыл. Мои записи превратились в лабиринт из скриншотов, аудиологов и безумных схем, соединенных виртуальными нитями. Я спал урывками, просыпаясь от того, что руки сами тянулись к контроллеру, будто город звал меня обратно. Однажды, проследив цепочку из случайных событий (сломанный таксофон, повторяющий одну фразу; торговец, продающий "пустые" чипы; ребенок-NPC, рисующий один и тот же символ на стенах), я наткнулся на дверь. Обычную, неприметную, без маркера квеста. Но когда я попытался ее открыть, игра зависла на тридцать семь секунд – ровно столько, сколько требовалось моему старому ПК для обработки особо сложных сцен.
За этой дверью оказалась комната. Пустая, если не считать старого монитора в углу, подключенного ни к чему. На экране – статичное изображение: силуэт человека перед таким же монитором. Рекурсия, уходящая в бесконечность. Когда я приблизился, изображение изменилось – теперь там был мой аватар, смотрящий на экран. В тот момент я понял, что нахожусь не просто в игре. Я был внутри чьего-то эксперимента. Или, что страшнее, частью этого эксперимента.
Реальность окончательно перестала быть точкой отсчета. Мои редкие выходы "наружу" теперь напоминали сны наяву – я ловил себя на том, что пытаюсь сохранить прогресс перед тем, как встать из-за стола, или искал кнопку быстрого доступа к настройкам, когда солнце било в глаза. Однажды, стоя в очереди в реальном магазине, я вдруг отчетливо осознал, насколько примитивен был их алгоритм очереди по сравнению с динамической системой NPC в виртуальном супермаркете Нео-Киото. Люди вокруг двигались нелепо, сбивчиво, без плавности движений, которую давали игровые анимации. Я засмеялся. Потом меня затрясло. Продавец вызвал охрану.
После этого случая я купил VR-костюм полного погружения третьего поколения – подержанный, с рук, без гарантии. Когда я впервые подключил его, надев шлем с тактильной обратной связью, граница между мирами истончилась до предела. Теперь я не просто видел Нео-Киото – я чувствовал его. Холод стальных перил на мостах. Вибрацию подземных поездов. Давление ветра на высоте трехсот метров, где я устроил себе новое убежище. Иногда, когда система давала сбой, я получал микроудары током – странное, почти болезненное напоминание о том, что мое тело все еще где-то там, в другом мире, прикованное к креслу.