Город помог ему. Выморочный белоночный город заполнил собой вокруг не только всё видимое. Своим матовым свечением воды, своими нечеткими контурами чугунных решеток и грифонами на мосту, своей нависающей громадой темного собора, он отгородил сознание бредущего в этом мороке человека и ото всего происшедшего с ним, и ото всего предстоящего – оставляя ему, бредущему, только одно свое пространство, и возможность изумленно, изнутри, взирать на себя.
За Банковским мостиком этот чарующий морок наконец оборвался – Саша свернул в подворотню, зашел в загаженный подъезд и поднялся к себе на этаж.
Все домашние уже спали, было тихо, только свистящее сопение отца шипело через тонкую перегородку, а внутри каморки фоном ему стоял комариный звон.
«Налетели все-таки», – вздохнул Пахомов.
Глава 3
Через двадцать минут – профланировав мимо Летнего сада, миновав Дом офицеров, бросив короткий заинтересованный взгляд на голубеющее в глубине проходного двора здание кинотеатра, – уже на самой Салтыкова-Щедрина, – новоиспеченные конфиденты и побратимы добрели до углового здания с большими затененными окнами на первом этаже.
«ПРИ-БОЙ», – раздельно по слогам прочитал крупные, выведенные прописной вязью буквы, Кнут. Мелкие буквы вывески, обозначавшие назначение заведения, он произнес и вовсе запинаясь, с некоторой удивленной интонацией: «пивной бар»
– Как это – пивной? Шампанского, вашей сибирской-пшеничной-столичной тут нет? Но это же бар??
– Бар. Но пивной. Только пиво. И пиво только одного сорта, – увесисто и коротко, переводя невероятное для германца в разряд очевидного для славянина, пояснил Пахомов. – Ну? Пошли?
Фотс вскинул в очередной раз свою мохнатую бровь-бабочку – сейчас, очевидно, в знак согласия, Пахомов толкнул тяжелую, видавшую виды дубовую дверь, и они вошли.
Предбанник был пуст. Под потолком одиноко горел плафон. Окошко гардероба в торце было наглухо заколочено. Не задерживаясь и не осматриваясь, Пахомов толкнул затонированные стеклянные двери справа от дубового входа и запустил интуриста внутрь. Другое дело!! – это была классическая пивная, не требовавшая в своем названии употребления короткого англицизма из трех букв: от бара – пивного или не только пивного, – здесь были лишь полумрак и белые пятна рубашек двух официантов, как будто без опоры перемещавшихся в воздухе пивной.