От «Солдатского сердца» до осознанного вмешательства: Ранние предвестники
Понимание того, что экстремальные события оставляют глубокий след в психике человека, старо как сама история. Древнегреческий историк Геродот описывал воина, ослепшего в Марафонской битве не от раны, а от ужаса при виде врага. Военные врачи веками наблюдали у солдат состояния, которые называли «ностальгией», «боевым истощением» или, как в Гражданскую войну в США, «солдатским сердцем» – таинственный недуг, проявлявшийся в учащенном сердцебиении, одышке и тревоге у физически здоровых ветеранов.
Однако эти наблюдения долгое время оставались разрозненными. Помощь, если и оказывалась, носила интуитивный, несистематический характер и чаще исходила от священников, товарищей по оружию или членов семьи, нежели от профессионалов. Поворотным моментом в осмыслении психологической травмы стали две мировые войны XX века, которые с беспрецедентной жестокостью продемонстрировали масштабы «военных неврозов» или «снарядного шока». Психиатры и психологи, работавшие с ветеранами, начали понимать, что немедленное вмешательство, возможность выговориться и поддержка сразу после травмирующего события могут предотвратить развитие хронических состояний.
Огонь, озаряющий путь: Трагедия в «Коконат Гроув» и рождение кризисной интервенции
Один из самых трагических и, как это ни парадоксально, плодотворных для психологии кризисов моментов произошел в мирное время. 28 ноября 1942 года в Бостоне дотла сгорел популярный ночной клуб «Коконат Гроув» (Coconut Grove). В пожаре погибло 492 человека. Больницы города были переполнены не только пострадавшими с ожогами, но и людьми, физически невредимыми, но находящимися в состоянии глубокого шока, и родственниками погибших, охваченными невыносимым горем.
Именно тогда психиатр Эрих Линдеманн, работавший в Массачусетской главной больнице, провел революционное для своего времени исследование. Вместо того чтобы просто назначать седативные средства, он и его команда начали систематически беседовать с выжившими и скорбящими родственниками. Результатом этой работы стала его знаковая статья «Симптоматология и ведение острого горя» (1944).
Линдеманн описал «острое горе» не как болезнь, а как нормальный синдром с четкими психологическими и соматическими проявлениями: телесный дискомфорт, поглощенность образом умершего, чувство вины, враждебность и дезорганизация поведения. Ключевым выводом Линдеманна стало то, что для исцеления необходима «работа горя» – активный процесс принятия утраты. Он утверждал, что помощь, оказанная в острой фазе, может значительно облегчить этот процесс и предотвратить патологические реакции.