Вечерами, когда домашние дела были завершены, она закрывала глаза, включала музыку для медитаций и пыталась погрузиться в себя, найти ответы внутри. Но тишина в душе была слишком громкой, пустота внутри слишком глубокой – ничто не могло заглушить этой оглушительной внутренней тишины.
Следуя советам из очередной книги о позитивном мышлении, Мария рисовала карты желаний, заполняя их яркими картинками из глянцевых журналов. Успех, путешествия, гармония, любовь, счастье – все это оставалось лишь красками на бумаге, чужими мечтами, никак не становившимися её реальностью.
В отчаянии она обратилась к эзотерике – ставила свечи, проговаривала намерения, просила у Вселенной знак, который указал бы ей путь. Но Вселенная молчала, не отвечала на её просьбы.
«Почему ты молчишь? Почему не отвечаешь мне?» – злилась она, глядя в ночное небо. И тут же жалела о своём гневе, испытывая чувство вины за эту вспышку. Отчаянная и разочарованная, Мария снова и снова приходила к пониманию, что ответов не будет. «Их не будет никогда – смирись с этим», – говорил внутренний голос, который она все больше ненавидела.
С каждым днём внутренняя клетка становилась теснее. Невидимые оковы не падали, а становились тяжелее. Тупик преследовал её, куда бы она ни шла. Куда ни сверни – везде стена, и направление даже не было важным. Все пути вели в никуда. И даже никуда начинало становиться теснее.
И что дальше? Может, действительно нет никакого смысла? Может, пора прекратить эти бессмысленные поиски?
Она искренне старалась изменить свою жизнь, но ничего не получалось. Руки опускались, ещё не успев подняться для настоящего действия. В глазах снова появлялись слезы и пустота, ставшая её единственным верным спутником.
И в этот самый тёмный миг, когда Мария почувствовала, что земля уходит из-под ног, когда весь её мир вновь начал рушиться – окончательно, совсем, навсегда – что-то произошло. Всё вокруг пошатнулось, поплыло, словно реальность вдруг сжалилась над ней.
«Вселенная, услышь меня! – закричала она внутренним голосом, который впервые за долгое время звучал ясно и сильно. – Один лишь шанс, прошу, только один!» – это была не просто просьба, это была мольба, идущая из самой глубины души. Она сломалась, она упала на колени в неимоверном отчаянии, в конвульсии тела, которое больше не могло и не хотело сдерживать себя и казаться сильным.