В тот вечер я лишь смог найти в себе силы упасть рядом с матерью у потухшего очага, за которым весь день некому было следить. Она опустилась рядом и попыталась разжечь огонь. Камень не давал искры, и сухой мох не хотел загораться. За этим занятием нас и застал отец. Никто из нас не слышал, как он вошел. Его тихий голос заставил нас вздрогнуть и обернуться – он стоял в центре единственной в нашем доме комнаты с «ножом», который мама успела до этого повесить на стену:
– Какой зверь сделал это?..
Пока мама рассказывала, я видел, как разглаживается лицо отца, как уходит тревога, а вместо нее появляется веселье. Таким я его видел редко. В тот вечер он хохотал, его забавляло все – и наш чумазый вид, и наша история. Выслушав наш рассказ во второй раз, он наконец позволил себе стянуть с ног ботинки из чешуи железной рыбы4.
– Я думал, что кому-то понравилась наша берлога и он решил занять наш дом, сожрав вас заодно. Но дверь была цела, а рядом с домом были только ваши следы… Ну раз вы хотите огород – будет вам огород. Только что вы там будете сажать? Лунные грибы5?..
Тут он опять начал смеяться. Ничто не выдавало в нем того человека, который недавно стоял рядом с нами с обнаженным клинком в руках. Мать обиженно бросила на его колени маленький кожаный мешок.
– Ты думал, что я только колечки да гребешки с собой взяла? Конечно, половина из них – семена цветов, но, возможно, что-то и получится вырастить.
Отец высыпал на грубо сколоченный стол содержимое – множество маленьких пакетиков, покрытых непонятными символами. Некоторые, помимо символов, украшали изображения цветов, птиц и неизвестных мне животных. Видно было, что он удивлен.
– Ты же понимаешь, что это значит, Мари?
– У нас будет что сажать…
– Я не думаю, что в этой земле что-то из твоих цветочков будет расти, но тут есть кое-что более ценное. Ты же помнишь, что здесь написано?
Он показал пальцем на символы под изображением какого-то двухголового животного на одном из мешочков. Символы были яркими и меняли свой цвет, когда отец поворачивал их под разными углами.
– Рожденный волком… – прошептала она.
Я прочитал растерянность на ее лице. Кажется, долгая жизнь в глуши заставила ее забыть о многом. Например, о том, что кроме нее никто из присутствующих не понимает этих надписей.
Отец бережно собрал все со стола и отдал в руки матери.