Сегодня было особое утро. Сегодня впервые за долгие недели из-за черных вершин деревьев показалось солнце. Сначала неуверенно, затем – смелее. Утренний туман уступил теплу. Черные силуэты птиц сновали над неподвижной водной гладью. Одни – поменьше – ловили насекомых, а те, что побольше, то и дело выхватывали из воды блестящие и извивающиеся силуэты рыб.
Ровные ряды гряд, разделенных небольшими дорожками, выглядели чуждо на фоне покрытой осокой реки. Дикий лес молча наблюдал за этим безобразием, как бы намекая, что рано или поздно он поглотит этот клочок земли.
Мама, сжимающая в руках кожаную сумку, радостно выбежала из нашей хижины. Сегодня было настолько тепло, что полы ее куртки свободно развевались на ходу, не сдерживаемые застежками.
– Держи… – Она сунула мне в руки самодельное деревянное ведро, полное небольших кожаных кульков. Я припустил за ней к дальней части огорода, где она начала сажать небольшие и продолговатые семена из первого мешочка, обозначенного красным символом, похожим на дважды перечеркнутый круг. Наконец первая неровная линия рыхлой земли уперлась в дорожку из камней.
– Неси воду, сын.
Она зарывала семена в землю, шепча что-то про цветы, которых я никогда не видел. Рассказывала о городах, где такие семена высаживают в садах, а люди приходят, чтобы их разглядывать. Я смотрел на черную землю и думал: а что, если я уйду туда?..
Так мы трудились до вечера. Отец, видя, как я устал, забрал у меня ведро и сам начал носить воду, черпая ее прямо с привязанного у берега плота.
Почти все серые мешочки из-под семян опустели, и лишь несколько разноцветных так и лежали нетронутыми. Мама так и не решилась посадить их содержимое, так как «без реторты6 толку все равно не будет». Тогда я не понимал, про что она говорит. Я лишь знал, что раньше, еще до того, как поселиться на берегу нашей реки, у нее была специальная хижина со странными склянками, трубками и горелками, которыми она что-то делала с цветными жидкостями. Она рассказывала, что помогала лечить людей, делать их сильнее и «лучше».
Когда мне было лет пять, я еще верил, что смогу стать большим, как отец, если только найду правильное зелье. Я таскал за мамой корзины с травами, путаясь в сырой земле, и спрашивал, почему я не могу поднять их так же легко, как она. «Подрастешь – сможешь», – отвечала она, а я злился, что ждать приходится так долго. Помогая матери в огороде, я учился держать свои маленькие руки занятыми, но в голове уже крутились мысли о том, как однажды я сам буду охотиться и добывать нам мясо.