– Пусти! Не хочу! Там холодно! – закричал он, отталкивая от себя невидимых врагов.
– Все кончено, воин. Ты с нами, – твердо сказал Ратибор, хватая его за плечи.
Гостомысл обмяк. Дрожь его утихла. Лицо было изможденным, осунувшимся, словно он за одну ночь постарел на десять лет. Но он дышал. Жил. Зоряна влила в него еще отвара и укутала поплотнее.
– Пусть спит, – сказала она, поднимаясь. – Река забрала много его сил, но душу он удержал.
Ратибор смотрел на спасенного. Его кожа все еще была синюшной, а в глазах застыл пережитый ужас. Он был жив. Но часть его навсегда осталась там, на дне, в ледяных объятиях речных дев. И этот шрам был страшнее любого, оставленного мечом.
К утру Гостомысл пришел в себя. Лихорадка спала, оставив после себя лишь смертельную бледность и пустоту во взгляде. Он сидел, закутанный в овечий тулуп, и молча смотрел на реку. Не на туманные, манящие заводи, а на ее быструю, неумолимую середину. Он смотрел на нее как на своего личного врага, как на зверя, который едва не сожрал его.
Люди обходили его стороной. Одни – с жалостью, другие – с суеверным страхом, будто он был чем-то запятнан, отмечен нечистой силой. Атмосфера в лагере была гнетущей. Все ждали, что скажет Ратибор. Все помнили его приказ и обещанное наказание.
Ратибор тоже ждал. Он дал людям позавтракать, собрать свои пожитки и приготовиться к отплытию. Он делал это намеренно, позволяя напряжению расти, достигая точки кипения. Когда последняя ладья была готова, он приказал всем построиться на берегу полукругом.
– Гостомысл! – позвал он.
Воин медленно поднялся. Шатаясь, как пьяный, он подошел и встал перед Ратибором. Он не смотрел воеводе в глаза, его взгляд был устремлен в землю.
– Ты помнишь мой приказ? – тихо спросил Ратибор.
– Помню, воевода, – хрипло ответил Гостомысл.
– Ты помнишь, что я обещал за его нарушение?
Гостомысл кивнул. Тишина была такой, что было слышно, как жужжит муха над кострищем.
– Я не хотел… – начал было Гостомысл. – Она звала меня… голосом жены…
– Мне плевать, чьим голосом она тебя звала! – голос Ратибора резанул, как удар плети. – У твоей жены хватило бы ума не звать мужа на смерть! Ты нарушил приказ. Ты поставил под угрозу себя. Ты заставил меня и других рисковать жизнью, чтобы вытащить твою глупую башку из воды! Если бы мы не успели, ты бы сейчас пополнял свиту речного царя! Если бы нас утащило следом, трое мертвецов лежало бы сейчас на этом берегу!